Мама прищурилась.
— Да, мы только… Почему бы нам не пойти, а ты можешь пока посидеть.
Лукас рассмеялся.
— Мам, я не останусь. Я пришел с Эвери, но собираюсь подождать в машине.
Он уже начал пятиться.
— Нет. — Пэтти грозно покачала головой. — Если ты собираешься всегда быть рядом, ты должен пройти вместе с ней все преграды, в болезни и здравии!
— Но Эвери совершенно здорова! — настаивал он. — Посмотри на нее!
Я не смогла удержаться и пригладила волосы.
— У нее в истории болезней была анемия!
Я остановилась, чувствуя, как по спине скатился пот. Откуда она узнала? Это невозможно, если только… о нет, о нет, нет, нет, нет. Я сжала руку Лукаса так, что пережала кровоток. Он прищурился.
— А как ты узнала об этом? — спросил Лукас, пока Пэтти нервно мяла сумочку и прочистила горло. — Мам? — Несомненно, он был готов сбежать. Снова.
— Возможно, я сделала один звонок. — Она довольно улыбнулась. — Но я хотела как лучше.
Мамы.
Когда бы они ни сделали что-то неправильное, они всегда оправдают это, говоря: «Я хотела как лучше». Как будто их манипуляции все исправят, потому что «ЭЙ, я действовала в ваших же интересах».
— Что значит «как лучше»? — Повторила я, все мое тело онемело. Пот сбегал по спине все сильнее. Отлично, просто здорово.
— Вечеринка по случаю помолвки, — произнесла она, уклоняясь от вопроса. — Я схожу за карточкой.
Я ахнула.
Лукас выругался и, похоже, был способен на убийство.
Я быстро нырнула в сумочку, обнаружив пять пропущенных вызовов от своей мамы. Пять.
Даже не хотела смотреть смс.
— Я не имела этого в виду, когда согласилась помочь прошлым вечером. — Я стукнула его по груди сумкой и уставилась на него. — Тебе нужно контролировать ее! — Я указала на его маму, которая уже возвращалась с карточкой чуть ли не вприпрыжку.
— Эй, ты САМА сказала кое-что моей сестре. Если уж показывать пальцами, то на тебя, — ответил он себе под нос.
— Ох, ПОЖАЛУЙСТА! — Я ухмыльнулась. — Можно подумать, это я виновата, что твой лучший друг украл мою подругу и всех напоил!
— К черту все, надо было бросить тебя на улице.
Я отпрянула, словно он меня ударил.
— Так вот что я получаю за помощь в твоей семейной драме? «Надо было бросить тебя на улице?»
Его мама находилась в опасной близости.
Уфф, почему я продолжаю это делать? Воображать, что он заботится обо мне, тогда как он, вероятнее всего, смотрит на время, считая часы до своей следующей девчонки.
— Что ж, — я боролась со слезами, — мы договорились делать это вместе, помогать друг другу. Хотя, Бог знает, я, должно быть, была пьяна, когда сказала «да» прошлым вечером. Либо мы придумываем план, как избежать вечеринки, либо всех расстраиваем и причиняем боль нашим семьям… снова. Дедушка все еще не забыл, что ты наделал, и могу гарантировать, у него до сих пор кошмары после того, как он побывал в плену во время войны. Последнее, что тебе нужно, это чтобы он обратил все свое внимание на тебя. Он очень жестокий человек.
— Твой дедушка делал велосипеды для детей, — сухо сказал Лукас, качаясь на каблуках.
— Он был снайпером.
— Хорошо. — Плечи Лукаса поникли. — Давай просто покончим с этой частью, а обо всем остальном поговорим позже.
Я кивнула, слишком уставшая, чтобы спорить, неохотно взяла у мамы свою карточку и начала заполнять информацию.
Глава 21
ЛУКАС
Без паники.
Не показывать страх.
Мама сидела на одной стороне со мной, а Эвери — на другой. Я был в самом настоящем аду, и придется сменить рубашку, а также марку дезодоранта, поскольку тот, который использовал я, со своей работой не справлялся.
Хотя, дезодоранты не предназначены для ситуаций, включающих попытку исправить отношения между двумя семьями в худших из возможных обстоятельствах.
В моем случае это означало не позволить маме узнать о моей особой интимной жизни, а, наоборот, притвориться, что я помолвлен с младшей сестрой своей бывшей невесты, которой я изменил.
Думаю, раз все настолько запутано, дезодорант должен быть наподобие «Остынь, Лукас, я разберусь с этим».
Но я находился в гребаном кабинете гинеколога. Никакой мужской дезодорант не справится с подобным дерьмом.
С моей матерью.
С. Моей. Матерью.
Секретарь назвала имя Эвери.
Полные ненависти глаза Эвери метнулись ко мне, прежде чем она медленно встала и вытерла ладони о джинсы.
Медсестра окинула меня взглядом и ухмыльнулась.
Я постарался сдержать стон.