Знаю этот взгляд. Это был интерес. Причем явный.
Но я здесь со своей девушкой.
Невестой.
Пусть и ненастоящей невестой, но я не оценил призывный взгляд медсестры.
Я поднялся.
Что за черт?
Я все время встречался с разными женщинами!
Зачем мне теперь страдать, если невеста даже не настоящая?
Эвери оглянулась на меня, ее лицо побледнело.
Медленно, оцепенело, я потянулся и взял ее руку в свою, и по причине, которую, вероятно, позже буду анализировать с пристрастием, поцеловал кончики ее пальцев и подмигнул.
Полностью игнорируя медсестру.
И сосредоточив взгляд на единственной имевшей для меня значение женщине.
Только чтобы дать маме возможность разрушить момент, втиснувшись между нами и обхватив наши запястья.
— Это такая ответственность для вас, ребята.
— Да, именно так я и подумала, — сухо произнесла Эвери. — Ты такой ответственный, Лукас.
Я посмотрел на нее поверх маминой макушки и беззвучно произнес проклятье.
Эвери держалась бодро, пока мы не зашли в смотровой кабинет, и она не заметила стол, на который ей придется лечь.
С металлическими подставками.
Я закашлялся.
— Буду снаружи.
Мама схватила меня за воротник рубашки.
— Куда, интересно знать, ты собрался?
Я одарил ее беспомощным взглядом.
— Мам, Эвери необходимо уединение. Я подожду за дверью, пока медсестра и врач не… осмотрят ее.
— Полностью согласна, — мама кивнула и скрестила руки. — Поэтому, если понадоблюсь, я буду в приемной читать новую книгу про озорного герцога. Развлекайтесь!
Она ушла прежде, чем я успел ответить.
Оставив нас вдвоем в ужасе смотреть на стол.
— Мы можем ему заплатить.
— В смысле? — спросил я.
— И когда я говорю «мы», я имею в виду тебя. Ты можешь заплатить врачу, попросить его не заставлять меня снимать всю одежду и залезать на жертвенный стол.
— Эвери, я…
— Они заставят меня раздвинуть ноги, Лукас! — вскричала она. — И эту штуку, — она изобразила ладонями пасть аллигатора, — засунут в… ну… — ее щеки порозовели, — сам знаешь куда, а потом сделают ТАК! — она медленно раскрыла ладони. — ШИРОКО!
Я больной человек.
Потому что картинка совсем не была ужасающей.
На самом деле, я даже начал подумывать попросить посмотреть.
Что со мной не так, черт побери?
— Лукас! — прошипела она. — Обрати внимание. — Щелкнула пальцами перед моим лицом. — Я буду полностью обнажена!
Я оттянул воротник рубашки и кивнул.
— Эвери, расслабься, все закончится прежде, чем ты поймешь.
Она повесила голову и тихонько хныкнула, а потом произнесла:
— Ладно, что ж, мне нужно надеть рубаху смертника, так что ты… ты можешь идти.
Я вздохнул.
— Я отвернусь, пока ты будешь переодеваться, и подожду, пока доктор и медсестра не войдут, хорошо?
Эвери сникла.
— Поверить не могу, что ты довел нас до такой ситуации.
К сожалению, мне пришлось отвернуться, но я чуть не потерял сознание, когда услышал звук расстегиваемой молнии. Кулаки сжались.
— И как ты себе это представляешь? Вообще-то именно ты напилась и на следующий день наврала Эрин, не я.
— Ты был прав. Стоило оставить меня умирать на улице, Лукас.
— Поверь, так бы и сделал, но ты говорила, что не приветствуешь проституцию, а я гарантирую, что оставить тебя на улице — очень быстрый и верный путь к подобной карьере, от которой тебя бережет работа на меня.
Звук шуршащей бумаги вызвал слишком сильное любопытство, чтобы удержаться от взгляда через плечо. Эвери уже была на смотровом столе, ее колени обнажены, а маленькое тело полностью поглотило уродливое розовое больничное одеяние.
— Не… — выдавила она сквозь стиснутые зубы, глядя на розовую ткань, — …смейся.
Я засунул руки в карманы.
— Даже не возникает соблазна заглянуть под эту бумажку.
Она закатила глаза.
— Предпочитаю думать, что мы выше лжи.
Я прикусил губу, чтобы сдержать улыбку.
— Ладно. — Она бросила взгляд в небеса. — Можешь смеяться три секунды, но потом ты должен прекратить и рассказать, как сексуально выглядят мои ноги.
Я засмеялся и потянулся к ее колену, теплому, как вся ее кожа. Пальцы напряглись от такого невинного прикосновения, желая большего. Наши глаза встретились.
— Твои ноги сексуальны.
Ее губы приоткрылись.
Пальцы скользили выше к ткани.
После пары легких стуков дверь открылась, прежде чем Эвери смогла ответить.
— Эвери Блэк? — Один из самых привлекательных мужчин, которых я когда-либо видел, черт побери, зашел с планшетом в руках и дежурной улыбкой на лице. У него были почти белые светлые волосы и ямочки на щеках, он был широкоплечий и мускулистый. Дьявол, нет!