Все могло бы быть гораздо хуже.
Тот момент сделал меня популярной личностью на первом курсе колледжа. Люди смеялись, ребята флиртовали и спрашивали, есть ли у меня еще та юбка — так что на самом деле все было не так уж плохо, как могло бы. До сегодняшнего дня я толком и не понимала слово «смущение», его определение, смысл и все остальное.
До Лукаса Торна.
До его матери.
До этого момента.
— Если вы расслабитесь и ляжете на спину, все закончится до того, как вы что-то почувствуете! — Доктор Даппер похлопал меня по ноге своей латексной перчаткой, а затем задернул занавеску вокруг смотрового стола. Так что я была частично прикрыта от взгляда Лукаса и очень была этому рада.
Дрожа, я попыталась представить какое-нибудь приятное место и абстрагироваться, но тщетно. Лукас произнес три слова, которые я мечтала от него услышать еще тогда, когда не попала впросак в старшей школе. И выглядел он так, словно говорил серьезно.
Лучше быть отвергнутой, нежели почувствовать, каково быть любимой им, чтобы через пару секунд осознать, что это нереально.
Я закрыла глаза и стала ждать неизбежного, но Лукас выглянул из-за занавески и прошептал мне на ухо:
— Завтра это будет казаться забавным, обещаю.
Я приоткрыла один глаз.
— Не ты лежишь с расставленными ногами.
Он глянул на мои ноги и усмехнулся. Он ничего не мог видеть, но это все равно было ужасно.
— Я хотя бы могу оценить гибкость, — подмигнул он.
Я улыбнулась.
— Серьезно? Ты именно это собирался сказать?
— Прекрасно, — прокомментировал доктор Даппер.
Я нахмурилась и приподнялась на локтях.
— Простите?
Он в замешательстве посмотрел на нас.
— О, просто я ценю, когда женщина заботится о своем здоровье, — он подмигнул.
Лукас ругнулся по другую сторону занавески.
— Больше дела, меньше слов, док.
— Пожалуйста, не говорите мне, как работать, — доктор бросил в ответ.
— Лукас… — я покачала головой, хотя он и не мог этого видеть, — просто оставь.
— Он назвал твое интимное место «прекрасным»! — прошипел Лукас, словно его действительно злило, что врач делает свою работу.
Я издала смешок.
— И что?
— И то! — Он грубо выругался и схватился за край занавески, словно собирался сорвать ее. — Просто, это не… профессионально.
— Ладно, большой мальчик. — Я погладила видную мне часть его руки и чуть-чуть застонала.
— Что? — он снова сунул лицо внутрь и уставился мне в глаза. — Что случилось? Что этот ублюдок сделал?
— Вы же знаете, что я слышу вас обоих, верно? — отстраненно спросил доктор Даппер. — И, Эвери, вы должны перестать зажиматься, иначе будет гораздо больнее.
— ТАК ПРЕКРАТИ ЭТО ДЕЛАТЬ! — вскричал Лукас.
Доктор проигнорировал его и засунул металлическое зеркало еще глубже. Я стиснула бумажную ткань и вся взмокла.
К этому моменту занавеска окончательно съехала, и Лукас был рядом, держа меня за руку, словно я собиралась рожать.
— Что мне сделать? — Лукас выглядел так, словно собирался упасть в обморок.
— Ты мог просто сразу сказать правду, вместо того чтобы заставлять меня пережить вчерашний ужин, — произнесла я сквозь сжатые зубы.
— И упустить такую потрясающую возможность воссоединения? — пошутил он. — Никогда.
— Ты мудак и должен гореть в аду.
— Спасибо, дорогуша. — Он потрепал меня по голове. Я отмахнулась от его руки и выругалась.
— Почти все, — произнес врач, казалось, раз в пятый.
— Он говорил это как минимум дважды, верно? — Мои глаза были на мокром месте. — Больше никогда. Никогда я снова не пойду к врачу.
Наконец, доктор Даппер или доктор Смерть достал из меня металлическую штуку и встал.
— Вы можете сесть.
Я одернула бумажную ткань на колени и чуть не расплакалась от облегчения, пока он не встретился со мной глазами и не спросил:
— Вы ничего не хотите со мной обсудить, Эвери?
Я нахмурилась и вздрогнула.
— Эм… нет, не думаю.
Лукас крепче сжал мою руку.
Доктор Даппер посмотрел на нас обоих.
— Ваша девственная плева все еще не тронута.
Я подняла взгляд на Лукаса и усмехнулась, внезапно почувствовав удовлетворение от всей этой ситуации, когда ответила:
— Ну, у него действительно очень маленький.