А черные боксеры выглядели на нем слишком сексуально. Но это и не удивительно.
Он наклонил голову и провел рукой по моей ноге, стягивая трусики и бросая их на пол. Под платье лифчик не предполагался, и потому теперь я была обнажена.
Мы в чем-то поторопились?
По типу — слушай, а давай разденемся, займемся сексом, а потом будем неловко смотреть друг на друга?
Он не торопился.
Его рука снова скользнула по ноге, а затем мужчина закинул ее себе на плечо и сверкнул нахальной ухмылкой.
— Ты великолепна.
Я собиралась возразить, но потеряла голос.
Наши взгляды встретились.
И я чуть не отключилась, когда он опустил голову. Поняв, что он собирается поцеловать меня, я открыла рот и закричала:
— Торн! Совершенно не обязательно… — Слова. Я их все растеряла, когда он прижал губы к моему центру и провел языком. По телу пробегали волны жара, с каждым разом становясь все жарче и жарче, пока он творил магию, которой смертные с пенисами никогда не должны владеть! Я нечаянно стукнула его по голове, пользуясь возможностью схватить его за волосы.
В этот момент я опасалась за свою жизнь, стараясь не потерять рассудок, пока он пожирал каждый мой дюйм, словно я была его любимой маркой шоколада.
Он приподнял голову.
— Ты что-то говорила?
— Ничего, — вздохнула я, жаждая больше того, что он только что делал. — Совершенно ничего. Я молчу как немая. — Отпустив волосы, я втянула воздух, когда он поймал мой взгляд.
— Что ж, мы оба не хотим разговаривать. — И снова исчез.
Мышцы содрогались и сжимались. Он добавил пальцы, пока я не ощутила настолько сильное напряжение, что, думала, взорвусь. По венам бежал огонь и концентрировался в той точке, где язык и пальцы работали в унисон. Комната затуманилась, и мне казалось, что я забыла, как дышать. Я захлебнулась воздухом, а руки и ноги онемели от напряжения. Это Лукас Торн со мной сделал? Он доводил женщин в спальне до инсульта?
Я снова отпустила его голову, когда пожар обрушился на мое женское естество и заполыхал внутри. Я закричала:
— ТОРН!
Он произнес мое имя у самой кожи, посылая дрожь, даря ощущение, что у меня самое красивое имя в мире. Он пробормотал его еще раз, и легкая волна вновь прошлась по мне.
Я снова потерялась в собственном желании.
И была бы счастлива остаться здесь навсегда.
Или пока он не устанет.
Удивительно, как мог оказаться хорош мужской рот.
— Торн!
Нужно, чтобы он остановился.
Или продолжил.
Или просто дал мне две секунды отдыха, прежде чем я потеряю рассудок. Когда я почувствовала, что больше не смогу выдержать его движений, он отпрянул от меня и хрипло произнес:
— Я больше не могу ждать.
— Слава Богу!
Мы потянулись друг к другу, наши рты слились воедино в исступленном поцелуе с битвой языков и столкновениями зубами. Я ощутила собственный вкус на его губах, и это заставило желать Лукаса еще больше. Словно в тумане я вспомнила, что это Торн. Лукас Торн. Тот, кто разбил сердце моей сестре, бабник, плохой человек, но все еще такой… такой… хороший…
Было что-то странное и возбуждающее в звуках наших поцелуев, в том, как наши тела скользили по простыням, сминая их.
Лукас издал стон, когда я грубо сдернула его боксеры вниз и отбросила их прочь.
— Что? Нет сил терпеть? — поддразнил он между поцелуями.
— Нет. — Я поцеловала его сильнее, впиваясь пальцами в мышцы спины, когда наши тела терлись друг о друга. Распаленное желание меж ног подталкивало бедра ему навстречу, прижимаясь к нему.
Я могла целовать его всю ночь напролет.
И не устать от этого.
Но внезапно мне захотелось большего.
Его щека царапнула мое лицо, когда он обхватил грудь.
— Я еще никогда не был с…
— Не сейчас! — Я отбросила его руку, тело умирало от жажды по тому, что уже пообещал его рот.
— Прости! — он схватил меня за задницу и опустил на колени. — Я отвлекся.
— Больше не надо! — я толкнула его в грудь.
Он тяжело выдохнул и усмехнулся:
— Яростный примирительный секс, и мы еще даже не подрались… Невероятно!
— Если хочешь меня связать, так и скажи. А нет — продолжай, — я подмигнула ему и обвила его руками, а затем ногами, оседлав на кровати. Безумие овладело мной. Слишком чувствительные соски затвердели от трения о его грудь, а по всему телу пробежали мурашки.
— Если это заставит тебя остаться, то, вероятно, так и сделаю, — признался он. Улыбка немного угасла на его лице, и он застонал, касаясь меня лбом и прижимая эрекцию к бедру. — Мне нужно быть внутри тебя, нужно чувствовать тебя.