— Кайла, Брук, мама, папа, дедушка с ружьем и вся твоя семья в одном доме. Да, Торн, я возвращаюсь к инсценировке смерти. Какие-то проблемы?
— Черт, нет, — прорычал я.
Мне было дьявольски тяжело сосредоточиться из-за того, что, когда Эвери сидела, ее черная юбка-карандаш приподнималась на бедрах. Колготок на ней не было, только туфли телесного цвета на очень высоком каблуке, и это напоминало о том, как выглядит ее розовая кожа под одеждой.
Топ немного обнажал живот.
А глаза были подведены темным карандашом, делавшим их выразительными и вызывающими желание забыть обо всем и наброситься на нее.
— Торн, — она щелкнула пальцами. — В глаза смотри, Казанова.
Я моргнул, не осознавая, что пялился на ее грудь, пока она что-то говорила, но не смотреть было нереально.
Со вздохом она бросила соломинку на стул и подошла ко мне, покачивая бедрами так медленно, что ввела меня в транс.
— Что будем делать? — она испустила дрожащий вздох.
Инстинктивно я притянул ее к себе и погладил по спине.
— Мы ляжем… в окопы.
— Ооу, — она задрожала в моих руках, и мне это понравилось. — Значит, воюем?
Я кивнул.
— Какой еще у нас есть выбор?
Ее спина затвердела.
— Мы можем рассказать им правду.
— О, прекрасно, я начну, — ухмыльнулся я. — Привет, народ, мы на самом деле не помолвлены, и вам не стоит в скорости ждать внука. Видите ли, это была маленькая ложь, которая немного вышла из-под контроля. Но вот вам бонус — прошлой ночью мы видели друг друга голыми, дважды, и, черт побери, оргазмы вашей дочери стали самым сексуальным зрелищем, когда-либо мною виденным. О, привет, дед, давно не виделись!
— Твоя взяла. — Лицо Эвери стало красным как помидор. — Это правда?
— Что правда?
Она прервала зрительный контакт и скрестила руки на груди, ставя преграду между нами.
— Это было самым сексуальным, что ты когда-либо видел? — Наконец, она посмотрела прямо на меня.
Я дернул ее к себе и впился в губы горячим поцелуем, руки нашли ее попку и крепко сжали, губы коснулись ее уха.
— Самое сексуальное, что я когда-либо имел удовольствие видеть.
— Ох. — Она залилась еще более насыщенным оттенком красного.
— Но, — продолжил я, вздыхая, — мне понадобится больше исследований в этой области. Первая их часть была настолько мимолетной, что результаты могли быть искажены.
— Это твой тупой способ узнать, сможешь ли ты снова увидеть мои сиськи? — она ухмыльнулась.
— Зависит от того, сработает ли тупой Лукас лучше, чем доминирующий.
— Я дам тебе знать, — она схватила меня за плечи и заколебалась.
— Это нормально — целовать меня, — прошептал я, касаясь пальцами ее подбородка.
Эмоции озарили ее лицо. Что только что произошло? Секунду назад она смеялась, а теперь выглядела так, словно вот-вот расплачется.
— Нет, не нормально, — она сглотнула и отстранилась. — Потому что это было одноразово. В конце концов, сейчас четверг.
— Эвери?
— Мм? — Она выглядела такой неуверенной, обхватив себя руками и отказываясь подпускать меня. Бесило, что я не знал причины, хотя и предполагал, что она, вероятно, во мне. Но я не знал, как это исправить.
— Давай вернемся к работе и обсудим это позже вечером.
Она кивнула и быстро вышла из офиса, но сначала схватила свою пожеванную соломинку со стула, оглянулась через плечо и бросила на меня последний обжигающий взгляд.
Как только дверь с щелчком закрылась, я выдохнул проклятье и поправил брюки. Я был готов закрыть жалюзи и сделать с ней каждую грешную вещь, какую только могла вообразить моя фантазия.
Простонав, я обошел стол и сел в кожаное кресло, потирая виски.
Как, черт возьми, я собираюсь встречаться лицом к лицу с ее семьей?
Вселенной словно нужно было напомнить мне о многочисленных прегрешениях. На экране выскочило напоминание из — календаря найти новый Четверг и зарезервировать время на пятницу с Надией.
До меня донеслись голоса на повышенных тонах.
А потом Эвери произнесла:
— Я сказала, он занят, не…
Я услышал стук в дверь, прежде чем та распахнулась.
— Я войду?
Надия улыбалась мне. Помяни дьяволицу.
Что ж, по крайней мере, теперь Эвери не выглядела грустной. Напротив, сейчас она явно была готова поразить меня ближайшим острым предметом.
— Я скучала по тебе, Лукас Торн, — промурлыкала Надия. Ее красная помада была как магнит; увлекала очертаниями губ, а потом заставляла посмотреть ниже на грудь, стиснутую едва прикрывавшим ее черным платьем.
Раздраженный, я поднялся.
— Надия, какой сюрприз.