— Как мило звучит, Торн. Расскажи мне побольше про этот «холодный пот».
Краем глаза я изучал ее гибкое тело и пытался напомнить себе все причины того, почему мы вообще оказались в подобной ситуации.
— У меня идея, — я выехал на автостраду и выключил музыку. — Что, если не рассказывать всем историю, а просто сказать, что это не их, черт побери, дело?
Глаза Эвери сверкнули, а губы растянулись в прекрасную улыбку.
— Торн, думаю, это самая умная вещь, какую ты когда-либо говорил.
— Не уверен, что это комплимент.
— Учитывая, что я не собираюсь заводить привычку делать тебе комплименты, я бы на твоем месте просто принимала то, что есть. Нищие не выбирают.
Я бросил на нее сердитый взгляд, но потом расхохотался.
— Ладно.
Она потянулась к моей руке.
И все это казалось нормальным.
Если бы было возможно сделать один огромный шаг назад, я бы лучше все забыл и заново встретился с теми, кого обидел, не признавая своих чувств к сидевшей рядом девушке.
К примеру, когда они только зародились.
Что было задолго до репетиции свадьбы.
И до провальной попытки оказаться в ее постели, потому что был ужасно несчастен из-за выбора жениться на ее сестре.
К несчастью, поездка заняла немного времени, а, значит, мы оказались перед домом моего детства намного раньше, чем нужно.
Я выключил зажигание.
Эвери выпустила мою руку.
— Один нервный вечер с нашими родными, — сказала она скорее себе, чем мне. — А потом мы продолжим жить дальше и постараемся не выяснять, что между нами происходит, ладно?
— О, так мы не пытаемся это выяснить? — я был удивлен, что она не анализировала каждую мельчайшую вещь, не просила посмотреть мой телефон и не взорвалась из-за того, что я не сказал, что наши отношения были особенными.
— Нет. — Ее ладони дрожали на коленях. — Если сегодня я буду думать о прошлом, я с ума сойду, не потому что боюсь серьезных отношений.
— Потому что ты боишься меня, — закончил я за нее.
Она не стала отрицать, да и как она могла, если это было правдой?
Какой бы неприглядной ни была честность, по крайней мере, мы оба знали, где находимся.
Молчаливое согласие с моими словами повисло в воздухе. Это был идеальный момент, чтобы сказать ей о своих чувствах — что происходящее между нами реально, но я не был достаточно уверен в своей способности не изменять.
И это угнетало.
Делало меня ужасным человеком.
Ведь я не был уверен, что внутри меня что-то сломалось, и лишь поэтому я держался подальше от любых отношений, из страха причинить кому-то боль, даже если этим кем-то был я сам.
— Торн? — Ее глаза были наполнены грустью, и ее виной был я. — Давай просто сосредоточимся на сегодня.
— Сегодня, — повторил я, поднимая ее руку к губам и целуя гладкую, пахнущую кокосом, кожу. — Это я могу сделать.
— А теперь, — она выдохнула, — пошли на расстрел.
— Ни на секунду не удивлюсь, если твой дедушка принесет к нам в дом свое ружье и решит почистить его прямо передо мной.
— Будь уверен, он совершенно слеп на левый глаз. Я очень сомневаюсь, что он сможет попасть в движущуюся цель.
— Прекрасно, Эвери. Как раз попрактикуюсь бегать зигзагом.
Ее смех не был утешительным, когда мы взялись за руки и направились к дому моего детства.
Странно было вот так идти в свой дом рядом с Эвери, которая мне больше, чем друг. Я задавался вопросом, должен ли я казаться более взволнованным из-за нашей фейковой помолвки.
Черт, мы натворили глупостей, и теперь у меня был худший в истории соучастник преступления. Девушка, которая не может соврать даже ради спасения собственной жизни и которая в восьмидесяти процентах случаев со мной спорила только потому, что не могла ничего с собой поделать. А теперь мы должны всю ночь притворяться влюбленной парочкой и врать людям, которые знают нас, как облупленных. Так что же может пойти не так?
Да все, что угодно.
— ЛУКАС! — вскричала мама, словно не видела меня всего пару дней назад, и раскрыла объятия, тогда как папа поднял кружку пива в знак приветствия и продолжил разговор с Льюисом, дедушкой Эвери.
— Мама, — я поцеловал ее мягкую щеку и отстранился, пока она изучала Эвери с ног до головы, а потом громко всхлипнула. — Мама.
Эвери озадаченно посмотрела на меня.
— Просто дай ей выплакаться, — вздохнул я и поднял глаза к потолку. — О, это новая люстра?
— Только повесили прошлым вечером, — папа обнял маму и протянул ей бумажное полотенце.
— Простите, дети, — она высморкалась. — Просто, это случилось, реально случилось, — она наклонилась и прошептала, — прямо как в старые времена, мы так взволнованы.