Я изумленно уставилась на него:
— Ты действительно не соблазнял ее.
Его взгляд опустился на мои губы.
— Поверь мне, твой рот, тело, ты, Эвери Блэк — единственное, чего я жаждал той ночью.
— За исключением воды, — добавила я с усмешкой.
Он хохотнул.
— Да, за исключением воды.
— Все может получиться, — выпалила я. — Знаю, мы не собирались говорить о других днях, но…
Он накрыл мой рот поцелуем и прошептал между поцелуем:
— Это уже получается.
— Настоящее время.
Он кивнул.
Я схватила его за руку и повела по коридору, прекрасно осознавая, что глаза Брук следовали за нами как лазерный луч.
Добравшись до его старой спальни, я открыла дверь, втолкнула его внутрь, повернула замок и остановилась.
— Что-то задумала, малышка Эвери? — его взгляд обжигал страстью.
Я кинулась в его объятия, не давая возможности что-то сказать, так как он уже держал меня, наши рты встретились, лаская друг друга в пламени желания.
— Как мне избавиться от этой проклятой штуки? — ругнулся он мне в шею, пока его руки слепо шарили в поиске молнии на платье.
Рассмеявшись над его неудачными попытками, я легонько похлопала его по щеке и сказала:
— Позволь мне.
Лукас Торн. Черт побери. Я мысленно называла его полным именем, потому что у меня не было выбора, лишь признать полное имя человека, завладевшего моим сердцем, который был для меня настолько идеальным, что в голове не укладывалось.
Он пальцем попросил меня развернуться.
Его руки скользнули по спине, пальцы пробежали по застежке, и он медленно поднял узкое платье выше бедер, прошептав:
— Я импровизирую.
— Вижу, — я выдохнула, когда прохладный воздух коснулся задней поверхности ног. Его руки двинулись к бедрам, медленно прижимая мое тело к себе.
Дрожа, я откинула голову назад, принимая голодный поцелуй, пока его ладони скользили спереди по платью. Это было еще более эротично, нежели быть обнаженной, его руки поглаживали ткань, прижимая ее к моей коже.
Тело так сильно жаждало его, что мне стало страшно — потому что это не было просто физическим влечением. Это было нечто гораздо большее, чем я вообще могла представить, с мужчиной, которого я должна была ненавидеть, который во всех смыслах заслужил ненависть к себе.
— Пообещай мне, — прошептала я, когда его руки скользнули по ребрам и обхватили мою грудь. Я испустила стон, когда он начал массировать ее, дразнить, доказательство его возбуждения прижалось к моей спине. Я хотела его. Отчаянно. Но мне нужно было его слово.
— Все, что угодно.
— Я получаю все твои дни, — торопливо проговорила я.
Он убрал руки.
Я почувствовала себя отверженной.
А потом эти же руки развернули меня и приподняли, а я в смущении опустила голову. Я поступила бездумно.
Взяла и влюбилась в Лукаса Торна.
Дура.
Идиотка.
— Посмотри на меня, — прошептал он.
Я отрицательно покачала головой.
— Малышка Эвери, — он провел пальцем по моему подбородку. — Я хочу тебя на годы. Ты правда думаешь, что я отмахнусь от всего этого между нами ради Молли в понедельник и бортпроводниц во вторник?
— Да, — я вздохнула. — Нет, — мои плечи поникли, — возможно.
— Ты пока мне не доверяешь, — признал он. — И поскольку ты была честна со мной, то и я отвечу честно — я сам до конца себе еще не верю. Сделай нам обоим одолжение.
Его глаза были такими чистыми, а ямочка на подбородке сделала его рот настолько соблазнительным… Почему все не может быть проще?
Просто секс?
— Какое одолжение?
Он прижал ладонь к моей груди.
— Храни его, пока не будешь уверена, что оно в безопасности в моих руках.
Я нахмурилась и опустила взгляд, его рука лежала над сердцем.
Меня озарило понимание.
— А что, если оно больше мне не принадлежит?
Молчание.
— Лукас…
Его губы нежно коснулись моих, но потом стали агрессивнее, когда он поднял меня на руки, наши тела прижались друг к другу.
Я потянулась к пуговице на его брюках, руки жадно цеплялись за все в попытке добраться как можно быстрее внутрь.
— Черт побери, Эвери, — он поцеловал меня еще крепче. — Что ты со мной творишь?
Его штаны упали. Я посмотрела вниз и увидела такой напор силы, что чуть не отступила и не убежала из комнаты.
На меня смотрел настоящий Лукас Торн, не бабник, не тот, кто говорил мне, что ему нельзя доверять. А настоящий.