— Какого черта! — вскричал он. — Остин, мы это обсуждали!
— НЕДЕЛЮ НАЗАД! — кричала она. — И я сказала, что хочу большего, а ты сказал «ладно»!
— Как, черт побери, это интерпретировалось как серьезные отношения? — он уронил руку. — Потому что когда ты сказала, что хочешь большего, то я освободил побольше времени, чтобы проводить его с тобой, и ты, казалось, была счастлива! — он потянулся к ней. — Разве ты не счастлива?
— Да, — она вытерла слезы. — Я так взволнована, просто прыгала от удовольствия, когда обнаружила эту ведьму, засовывающую язык тебе в горло!
Брук вспыхнула.
Как, черт побери, она так быстро добралась до Тэтча? Она всегда компрометировала мужчин? А где была Кайла?
Я серьезно хотела задушить сестру голыми руками и, вероятно, так и сделала бы, не появись Лукас в этот момент в гостиной.
Я не могла смотреть на него.
Не сейчас.
И, скорее всего, не завтра.
Я прошла мимо него и прошептала:
— Я прерываю стажировку.
Глава 43
ЛУКАС
Все успокоилось, когда Эвери и Остин уехали, но потребовалось несколько бутылок вина, чтобы все забыли, что я таинственным образом остался без Эвери, девушки, с которой приехал.
На которой якобы женюсь.
Я извинился за нее.
Соврал всем о ее странной болезни, из-за которой она выглядела как будто плачущей.
Я делал то, что у меня лучше всего получалось — врал в стиле Лукаса Торна. И я ненавидел их доверие и то, что был настолько чертовски хорош во лжи, заставлял людей принимать желаемое за действительное и даже не сомневался в себе. Я мог оправдать буквально все.
И заставить и самого себя и вех вокруг поверить, что это правда.
Впервые в жизни я поверил в слова Эвери. Я был дьяволом во плоти.
И был слишком гордым, чтобы последовать за единственной девушкой, способной дать мне спасение от самого себя, вытащить из глубин ада.
Я поморщился и отстранился от бутылки пива.
Тэтч бросился за Остин, но я знал — было слишком поздно.
Он облажался.
Знал, что так будет, но хотел, чтобы у них все сложилось по-другому, потому что Остин заслуживала счастливого конца.
Хотя она и не была мною особо любима.
— Она не больна, не так ли? — голос Кайлы прервал мои мрачные мысли. Я поставил бутылку и стал подниматься. — Подожди, сядь.
Ругнувшись, я плюхнулся обратно на стул и посмотрел на гигантский дуб, с которого Эвери упала в детстве. Снаружи было, по крайней мере, тихо, до этого момента.
— Я серьезно не хочу разговаривать, Кайла, не сейчас, не так.
— Она хорошо прячет грусть. — Кайла присела рядом. — Я помогла Брук, я должна была отвлечь Тэтча и заставить его выйти из комнаты.
— Что? — я зашипел, когда предательство вылилось мне на голову. — Зачем, черт возьми, ты помогла Брук? Ты знаешь, что она чокнутая. Всегда завидовала тебе и, похоже, теперь Эвери.
— Она страдает, — Кайла вздохнула. — А с тех пор как мне тоже причинили боль… Мы все способны совершать плохие поступки. Я совершила ошибку, когда пришла домой после встречи с тобой и Эвери и плакала, пока не заснула. — Я вздрогнул. — Брук вошла в мою комнату и рассказала про твой, эм… календарь. Так получилось, что Молли занималась с ней спортом в одном зале, одно за другим, и внезапно Брук установила связь.
— Сучка, — я сжал кулаки.
— Я была так зла на тебя, на Эвери за ложь, а потом Брук привела меня к мысли, что ты на самом деле не любишь Эвери, а, возможно, все еще любишь меня, просто нужно дать шанс доказать это, — она горько усмехнулась, — и посмотри, как все обернулось? Я выгляжу как проститутка, Брук, естественно, предала мое доверие и хотела тебя для себя, и самое удивительное то, что ты действительно любишь Эвери.
— Это платье и правда ужасное, Кайла. Говорю как друг. Ты должна спалить его. Ты дважды заставила покраснеть дедушку Льюиса.
Ее смех был тихим, знакомым. Годы назад я любил его. Забавно, как мы снова могли сидеть вместе словно друзья.
Но эта путаница с Эвери?
Я снова выругался.
— Ты любишь ее.
— Да.
— Знаешь, Лукас, я бы хотела тебя ненавидеть.
— Если бы мне давали пенни каждый раз, когда женщина говорила мне это… — я уставился на ботинки. — Я был бы очень богатым человеком.
— Это комплимент, тот факт, что ты идешь по жизни как полный мудак, но все еще нравишься женщинам.
— Я мог бы заниматься этим профессионально, — я откинулся на стуле. Сердце так чертовски жгло, что было дьявольски больно. Как на этом органе могла быть рана? Но, тем не менее так и было.