Глаза наполнились слезами.
— Нет, — он покачал головой. — Никаких слез, Эвери. Это бизнес. Я уже несколько недель оставляю под дверью уведомления. Все кончено.
Он ушел.
Я оглянулась на дверь.
Справедливости ради стоит отметить, что уведомления были под другим уведомлением, в котором говорилось, что в здании будут проводиться строительные работы, да и в действительности последние несколько дней я не оставалась в своей квартире.
Я жила в квартире дьявола.
В животе заурчало. Нужно было поесть на вечеринке.
Я сползла на пол возле открытой двери и заплакала.
Рядом послышались шаги. Я не подняла глаз. Наслаждайся, говнюк Мистер Томпсон! Это последнее, что ты увидишь от Эвери Блэ…
— Эвери, — Лукас выдохнул мое имя. — Малышка Эвери, что случилось? У тебя что-то болит?
— Всего лишь все, — пробормотала я сквозь слезы и мокрые пальцы. — Но знаешь, этого стоило ожидать, когда любимый человек оказывается мудаком, и тебя только что выселили.
— Тебя — что? — он подошел и переступил через меня.
— Выселили означает, что ты бездомный, и… Эй! — я сжала кулаки. — Что ты делаешь?
Он не ответил. Вместо этого порылся в единственном шкафу, вытащил две сумки и принялся вываливать одежду вместе с вешалками на кровать.
— Торн!
Ответа не последовало. Бросившись на кухню, он открыл все шкафчики, нахмурился, а потом спросил через плечо:
— Есть что-нибудь в холодильнике?
В животе снова заурчало.
— Полагаю, это ответ.
— Ты не можешь быть здесь. Я не хочу тебя видеть… — я была в трех секундах от того, чтобы броситься к его накачанному телу и молотить кулаками по спине, пока он не уйдет.
Но потом он остановился. Не улыбался, просто стоял посреди комнаты и смотрел на меня.
Стало неуютно.
Я начала нервничать.
— Какая-нибудь мебель кроме этой кровати?
Я смутилась.
— Нет, у меня не было времени, чтобы…
— Хорошо, — он вернулся в спальню и завернул всю одежду в покрывало. Потом сдернул простыни, бросил мне подушки и сказал: — Пойдем, я вернусь за мебелью позже.
— Я не пойду с тобой, — упорствовала я.
Лукас вздохнул.
— Либо я, либо коробка на углу Первой улицы и Пайк, но слышал, что сейчас она занята бездомным парнем с тележкой. Но выбирать тебе.
Я действительно подумывала об этом. В коробке было бы приятно. Никто бы не беспокоил меня, кроме случайных бездомных друзей и, возможно, крыс.
— Малышка Эвери… — взгляд Лукаса был умоляющим. — Позволь мне о тебе позаботиться.
Я выдохнула.
— Это ничего не значит.
— Хорошо.
— Это временно.
— Как скажешь.
— И я не буду спать в твоей постели.
— А я просил тебя об этом?
Что ж, ужасно.
— Н-нет.
— Ты можешь занять свободную комнату.
— Верно. — Слезы обожгли глаза. Итак, я просто останусь в его комнате пыток, пока он будет развлекаться с Молли через два дня. Прекрасно. Думаю, предпочитаю бродяжничество.
Я нехотя последовала за ним к машине.
Мы ехали в молчании всю дорогу до его дома. И к тому времени, как мы отнесли все мои вещи в гостевую спальню, напряжение стало таким ощутимым, что у меня начал болеть живот, или желудок от отчаяния принялся переваривать сам себя.
По крайней мере, Лукас оставил меня одну, пока я убирала одежду в шкаф.
Через полчаса он постучал в дверь и знаком велел следовать за ним, все еще молча. Это так забавно. Совсем никакого стресса.
Я была в пяти минутах от нервного срыва и слышала, что это не выглядело красиво.
В кухне пахло тайской едой.
С полным слюнями ртом я подошла к стойке и расплакалась.
Я была на нервах.
Еда выглядела потрясающе.
Но вместо принца, спасшего принцессу, мудак спас бездомную девушку.
Почему мне достался испорченный вариант истории?
ПОЧЕМУ?
— Ешь, — велел он, протягивая вилку. Меня не нужно уговаривать. Я буду есть, даже если еда украдена у слепой бабушки. Голод всегда брал надо мной верх.
Рот был набит едой, едва успевая глотать, я воскликнула:
— Почему ты не ешь?
Он помолчал, лицо казалось равнодушным.
— Решил дать сначала поесть тебе.
— Нет, — я покачала головой и виновато уставилась на еду. — То есть все нормально, мы можем поесть вместе.
Как по сигналу, потому что вселенная меня ненавидела, на столешнице зазвонил его телефон, прямо рядом со мной.
Молли.
Еда грозила вернуться обратно.
— Ты не собираешься ответить? — На глаза навернулись слезы, когда я указала на этот идиотский телефон.