— Как поживаете? — спросил он гораздо более тёплым голосом, чем требовалось. Заставляя мои руки сжаться в кулаки.
— Отлично, — сказала Джейн, улыбаясь. — А ты?
— Лучше теперь, когда я увидел двух самых симпатичных девушек в городе.
Заткнись.
Я вытащил из заднего кармана платочек Ады и вытер ей подбородок, прежде чем впечатляюще длинная полоса слюны упала на пол. Очевидно, она была так же не впечатлена суетой Андре, как и я. У девочки был вкус.
Джейн и Андре болтали минуту, а я отвлекался, тихонько напевая Аде что-то из Дженис Джоплин. «Me and Bobby McGee» был нашим любимым треком, хотя ей также нравился «Mercedes Benz». «Cry Baby» было бы слишком очевидным, плюс возможные подсознательные послания, которые ни для кого бы ничем хорошим не закончились. На самом деле я не знал ни одной настоящей детской песенки, но она, казалось, не возражала. Джейн, похоже, тоже не возражала. Она всегда говорила мне, чтобы я не останавливался из-за неё. А на днях я слышал, как она напевала Аде «Mercedes Benz», когда меняла подгузник. Классический рок — всеобщий друг. Забудьте о Мэрайе Кэри и её рождественских гимнах, звучащих из динамиков магазина.
— Верно, Эрик? — спросил Андре.
— А?
— Она должна прийти на рождественскую вечеринку в баре на следующей неделе, — сказал он. — Джейн с ребёнком, верно?
Джейн поморщилась.
— Не знаю...
— Давай, — Андре усмехнулся. — Вы обе можете быть моими девочками на свидании. Это было бы честью.
Моё сердце забилось. Клянусь, оно останавливалось где-то на секунду или около того. В последнее время её по-настоящему лихорадило из-за того, что она всё время безвылазно сидела дома с Адой. Учитывая морозные погодные условия, было нелегко даже выйти на прогулку.
— Это прямо внизу, и там будет много людей, которые помогут присмотреть за Адой, — заметил я.
В её глазах зажёгся огонёк. Волнение, пожалуй.
— Ты думаешь?
— Конечно. Ты должна пойти.
Позже я отругаю себя за то, что не пригласил её раньше, чем Андре. Позже.
— Будет весело. Ты хорошо проведёшь время, — продолжал я. — Глупо с моей стороны, что я не спросил тебя об этом раньше. Мы просто были так завалены работой с этими заказами на рождественские вечеринки и всем остальным. Чёрт возьми.
— Проспи, и ты проиграешь, — съязвил Андре. Никогда ещё я так сильно не хотел убить друга. Задушить его мишурой или чем-то не менее подходящим для праздничного сезона.
— Хорошо, — сказала Джейн, всё ещё немного колеблясь. — Это было бы здорово. Спасибо. Мы принимаем ваше любезное приглашение.
— Отлично, — Андре наклонился и снова чмокнул её в щеку. Ублюдок. — Мне нужно бежать, но увидимся позже.
— Пока, — Джейн задумчиво смотрела ему вслед. Что бы это ни было, мне это не нравилось. — Эрик, разве это не мило с его стороны?
Я хмыкнул.
Она просунула один из своих пальцев в крошечный кулачок Ады.
— У нас горячее свидание, малышка.
Я собирался задушить сукина сына до смерти во сне. Либо так, либо настоять на том, чтобы он присоединился ко мне в повозке безбрачия. Смерть или воздержание — у человека был выбор.
Ладно, значит, может быть, была небольшая ревность. Может быть, Нелл права в том, что мне не нравилось быть просто друзьями. Но я стиснул зубы и сдержал ядовитый комментарий в сторону Андре, обжигающий кончик языка. Притворяйся, пока это не станет правдой, и всё такое. Одно можно было сказать наверняка: этот личностный рост причиняет боль.
— Пойдём со мной к моим родителям на Рождество, — выпалил я. — Тебе следует... да. Нет причин проводить день в одиночестве. Мама будет рада, если ты и Ада появитесь там. Кроме того, она отлично готовит.
Джейн открыла рот.
— То есть папа немного угрюм, но ты просто не обращай на него внимания. Сварливый старый ублюдок. Я имею в виду, что, если бы там когда-нибудь нажали кнопку и запустили ядерное оружие, он, вероятно, сказал бы... — я понизил голос, — «вовремя».
— О, Эрик, я...
— Нам стоит это сделать. Будет здорово. Пожалуйста?
— У нас уже есть планы, — сказала она, скривившись. — Извини. Нелл пригласила нас провести день с ней, Пэтом, Лидией и Воном.
Дерьмо. Опять слишком поздно.
— Она пригласила?
Джейн кивнула.
— Прости.
— Ничего страшного, — я улыбнулся ей так сильно, что у меня заболели щёки. — Я имею в виду, я думаю, что это здорово, что вы выходите куда-то и веселитесь. Это лучше, чем лезть на стену.
— Я тоже, — сказала она. — Все эти мамочкины дела как бы захватывают твою жизнь, становятся всей твоей сущностью. Я люблю Аду. Но будет здорово, когда у меня будет немного времени, чтобы быть собой, — она замолкла, слегка нахмурившись. — Боже, ей всего месяц. Звучит ли это ужасно с моей стороны?