«Но Ричард говорил мне, что однажды он был влюблен в девушку. Она была его первой подружкой, и они встречались почти два года. Они вместе учились в школе – ее звали Линди. Она была лучшей подругой Натали, и именно Натали разлучила их, соблазнив Ричарда. Когда Натали видела то, что она хотела, она без колебаний брала это, не думая о том, что причиняет боль».
Н-да. Я не знала, плакать мне или смеяться. Я снова и снова перечитывала статью, пока мои руки не почернели от типографской краски. Натали взорвется, когда увидит это. А как же родители Ричарда? Может быть, я должна написать им? Нет. Чего доброго подумают, что это я во всем виновата.
После статьи мне расхотелось есть круассаны. У меня пропал аппетит. Когда я вернулась домой, Эндрю еще лежал в постели. Было всего восемь часов.
– Хорошо пробежалась? – пробормотал он.
– Нормально.
Я сварила себе кофе и устроилась в кухне, притворяясь, что читаю «Санди таймс». Каждый раз, когда я переворачивала страницу, у меня замирало сердце: я боялась, что увижу статью о себе. Фотография мужчины в шортах заставила меня подпрыгнуть, но оказалось, что это просто реклама тренажера.
Я знала, что Натали рано или поздно позвонит мне. Это случилось через час. Она звонила из аэропорта.
– Ты видела это? – закричала она, не здороваясь.
– Да, я как раз ходила за газетами. Ужасно!
– Чертов отель кишел журналистами. Они преследовали нас до Хитроу. Думаю, что они будут ждать нас в Палме. Я уже позвонила маме и велела никого не пускать в дом. Черт! О чем он только думал? Ну и нервы у этого подонка! Я убью его. Моя фотография, которую он дал им, просто ужасна. У меня щеки на ней такие толстые! Мне предлагали астрономические суммы за интервью, но я их всех послала. Проклятые стервятники! Я хочу, чтобы ты это сделала.
– Я?!
– Ну да. Ты же сама говорила, что твоему журналу нужно интервью. Будем смотреть правде в глаза: ты единственный человек, который расскажет все, как есть, не перевирая факты. Венди считает, что если я дам одно интервью, то другие газеты отстанут от меня.
– Но я не могу, – попыталась возразить я.
– Почему не можешь? – спросила Натали.
Потому что после того, что случилось, мне стыдно встречаться с Максом и с тобой, вот почему, хотела я сказать ей. Потому что он назвал меня гамбургером, вот почему. Но вслух я сказала:
– Потому что я не журналист.
– Я знаю, и слава богу. Поэтому ты напишешь именно то, что я тебе расскажу, и не будешь выдумывать всякие гадости, правда же?
– Ну, наверное. – Как мне от нее отделаться? – Не знаю, в порядке ли мой паспорт.
– Не будь такой мямлей. Ты только что ездила в Италию. Мы пробудем на Майорке неделю. Я скажу Венди, чтобы она заказала тебе билеты. Ты можешь остановиться у мамы и Томаса вместе с нами.
– Хорошо.
– Будь проклят этот подонок! Клянусь, я сверну ему шею.
– Кто это звонил? – прокричал сверху Эндрю.
– Натали! – крикнула я в ответ. – Она хочет, чтобы я провела с ней пару дней на Майорке.
– Не может быть! Как здорово, что вы снова подруги.
– Да, просто замечательно.
– А я могу поехать с тобой?
– Нет! Я сказала «нет» – у них мало места.
– Как жалко.
Венди позвонила мне через несколько часов. Она заказала мне билет на послезавтра, а обратный – на среду. «Бритиш Аэрлайнз». Хватит ли нам времени? Венди дала мне адрес матери Натали – она жила на вилле в Алкудиа на севере острова. Я записала адрес, но практически не слышала, что говорит Венди. Я могла думать только об одном: я буду спать под одной крышей с Максом.
«Сегодня в Палме облачно, температура двадцать четыре градуса. Желаем вам хорошего отдыха на Майорке. Надеемся, что полет был приятным. Командир экипажа Стюарт и вся команда будем рады видеть вас снова на борту нашего воздушного лайнера».
Получение багажа заняло почти столько же времени, что и весь полет, или мне это только показалось? Когда я вскочила в такси и дала шоферу бумажку с адресом виллы, я чувствовала себя как овца, которую ведут на заклание. С одной стороны, я не могла дождаться, когда приеду на виллу, а с другой – ужасно боялась увидеть Макса и хотела, чтобы поездка длилась вечно.
Вилла располагалась в нескольких улицах над океаном, с видом на залив. В любую минуту я могла увидеть Макса. В любую минуту. Дверь открылась, и появилась мама Натали.
Я сразу узнала ее: слегка потрепанная версия той же шикарной молодой дамы. Она выглядела очень неплохо в обтягивающих джинсах, мокасинах и кремовой блузке, открывавшей несколько жилистую шею. Потрясающие ноги, нельзя не признать. Все такая же платиновая блондинка. Волосы убраны с лица – их держали поднятые наверх очки от Гуччи. Ни одной морщинки на лбу. Когда она говорила, я слышала позвякивание льда в стакане с виски.