На бумаге, которую держала в руках Тельма, было написано следующее:
Будьте мужами, друзья, и возвысьтеся доблестным духом;
Воина воин стыдися на поприще подвигов ратных!
Воинов, знающих стыд, избавляется боле, чем гибнет;
Но беглецы не находят ни славы себе, ни избавы!"
В качестве исходного текста использовались всегда одни и те же строчки из одной старой песни:
I see trees of green, red roses too I see them bloom for me and you And I think to myself, what a wonderful world I see skies of blue and clouds of white The bright blessed day, the dark sacred night And I think to myself, what a wonderful world
Читая записку, Тельма поймала себя на том, что думает совершенно о другом и даже не понимает о чем эта записка и зачем она ее читает. Тельма остановилась посреди широкого и пустого коридора, стены которого были увешаны яркими воздушными экранами, создававшими иллюзию окон, достала из сумочки ручку, еще раз быстро пробежала записку, морща лоб и делая кое-какие пометки на полях, сунула ее обратно в карман и тут же забыла думать о ней.
После бессонной ночи голова Тельмы была тяжела, а мысли неповоротливы и перемешаны. Еще по дороге она попросила себе кофе из столовой. Только что войдя в кабинет и закрыв за собой дверь, Тельма увидела, как дверь распахнулась снова. Это был робот с кофе. Усевшись в кресло и отхлебнув из чашки, Тельма прочитала две обыкновенные записки, лежавшие на столе, они касались предстоящего через два часа заседания по вопросам международной торговли. Откинувшись в кресле и закрыв глаза, минут пять Тельма сидела ни о чем не думая, и в темноте закрытых глаз словно досыпала то, что не успела ночью.
Ее отвлек чей-то голос. По привычке она приложила к виску палец и ответила. Это был ее помощник Роджер. Поговорив с ним, Тельма вспомнила о записке Гарета и хотела отдать кое-какие распоряжения касательно этой записки, но записки в кармане не оказалось. Сердце Тельмы забилось, по телу пробежала дрожь, а сонливость схлынула в миг.
Наскоро попрощавшись с Роджером и выйдя из кабинета, Тельма направилась по коридору к тому месту, где совсем недавно она читала записку. От какого-то непонятного и нехорошего предчувствия у нее сосало под ложечкой. Быстро шагая по коридору, Тельма думала о том, что будет, если она не найдет записку, как отнесется к этому Гарет? Она никогда не спрашивала от кого эти записки и для чего все это нужно, наверное потому, что подсознательно понимала: выполнение поручений из этих записок - это своеобразная плата за Гарета. Она всегда сторонилась таких мыслей, они были ей неприятны. Тельму вдруг охватил страх, она испугалась того, что эта записка, найденная кем-нибудь, сможет навредить ей или Гарету, но еще больше ее испугала мысль о том, что Гарет может оставить ее. Сейчас впервые за долгие месяцы она ясно поняла, что кроме этих записок ее с Гаретом больше ничего не связывает, но она тут же отогнала от себя эту мысль, и в одно мгновенье нашла тысячу доводов против этого, а главным обстоятельством было то, что он ведь ее любит... не может не любить. Невозможно, чтобы вот так и не любить.
Повернув за угол, Тельма увидела тот самый похожий на галерею широкий и светящийся экранами коридор и замерла, остановившись. Посреди этого коридора стоял человек и что-то ковырял в полу носком ботинка. Тельме почему-то показалось со спины, что человек этот чрезвычайно неопрятен и невежественен. Когда полноватый незнакомец перестал ковырять, наклонился и что-то подобрал с пола, у Тельмы перехватило дыхание, она ловила каждое движение этого, как Тельма уже решила, толстяка. Толстяк спокойно распрямился, одной рукой подтянул штаны сзади, начал вертеть в руках поднятое. Тут неожиданно из-за спины Тельмы вышел какой-то мужчина, так что она вздрогнула и даже чуть не вскрикнула, мужчина этого не заметил и направился по коридору к толстяку. Тот, вертя в руках записку, как раз повернулся боком и увидел идущего.
- Привет, Андрей, - крикнул толстяк шедшему мужчине.
- Привет, Стив, - ответил Андрей.
Толсятк дожался Андрея, они пожали руки и пошли куда-то вместе. Как только они скрылись из виду за углом, Тельма опомнилась и быстро пошла за ними, больше в коридоре никого не было.
По возможности Тельма старалась успокоиться, она сжала губы и на трясущихся ногах следовала за толстяком и его другом. Они прошли несколько коридоров и около одного кабинета вдруг неожиданно остановились, шедшая за ними Тельма даже вздрогнула, но быстро сообразила, что нужно делать и прошла мимо, искоса поглядывая на толстяка. Это был вообще-то не такой уж и толстый человек, каким она его для себя обозначила, всего лишь немного полноватый, а может быть даже и просто большой. У него были черные глаза, неприбранные сальные волосы и влажная, оттопыренная нижняя губа. На счет неопрятности Тельма угадала точнее. Когда она проходила, мужчины с ней поздоровались, а высокий Андрей даже слегка поклонился, Тельма ответила кивком головы, сказать что-нибудь она не решилась, боясь сфальшивить. Она смутно припоминала и толстяка-Стива, и высокого Андрея, они уже встречались несколько раз на заседаниях.