- Тебе, наверное, нечем заняться? - спросил он.
- В общем, так и есть, - ответил Одиок.
- Ты разобрался с интерфейсом, у нас очень большая рифлотека?
- Разобрался. Там что-то всего так много... - сказал Одиок, неопределенно поведя плечами.
- Знаешь что, давай-ка я подберу тебе несколько книг о Корионе, все-таки мы туда летим, я думаю, тебе будет интересно.
- Было бы неплохо, - вежливо согласился Одиок, но тут же добавил: - А может быть есть какое-нибудь занятие, которое можно поручить мне. Вы все тут так заняты, может я мог бы чем-то помочь?
- Чтение - это очень хорошее и полезное занятие, - Стефан улыбнулся, а Одиок поморщился. - Сейчас ты вряд ли сможешь действительно чем-то помочь, уже почти всё сделано, остались только проверки и перепроверки, в общем, суета. А вот то, что ты прочтешь, действительно может пригодиться и тебе, и нам всем во время миссии. Да и вообще другая цивилизация - это очень интересно, я по себе знаю.
Одиок больше не возражал. Через пару минут Стефан, как и обещал, прислал ему список из «нескольких» наименований книг. Их было почти полсотни, и каждая была снабжена краткой аннотацией. Книги по истории Одиок отбросил сразу. Он рассудил, что изучать историю Земли еще раз, только в другом исполнении смысла не имеет. А вот лингвистика и языки Кориона его почему-то заинтересовали. Он выбрал язык, на котором разговаривало наибольшее число людей планеты, и принялся за его изучение. Язык был довольно интересный и по звучанию напоминал нечто среднее между японским и английским. Но не сам язык больше всего заинтересовал Ода, а, собственно, сам процесс его изучения, то с какой поразительной, просто волшебной легкостью все новое усваивалось и запоминалось. Если бы он также мог в школе, то наверняка был бы самым крутым отличником, даже лучше рыжего Бена. Чем больше Одиок узнавал, тем только больше становилась его жажда нового, неизвестного, он забыл обо всем.
А Бернард в это время видел сон, один из множества необычайных и красочных снов, которые перемешивались и превращались друг в друга. Ему снилось, что он совершенно один путешествует по стеклянному воздушному шару, светящемуся изнутри различными, переливающимися цветами, и шар этот казался Бернарду бесконечным, но лишь оттого, что он сам был таким маленьким, совсем крошечным. И он чувствовал себя таким одиноким на этом Богом забытом шаре, парящим в пустом с голубым отливом пространстве. И пространство это было еще необъятнее, чем сам необъятный и бесконечный шар.
Но тут вдруг к нему кто-то подлетает. Непонятно кто это. Друг или враг, человек или кто-то еще. Они начинают разговаривать, получается очень хороший разговор, добрый и интересный. Это стрекоза, точно: паутино-плёнчатые крылья, большие зеленые глаза, хвост как у вертолета. Почему она так хорошо знакома ему, как будто он знает ее всю жизнь. Или она всего лишь так проста, что ее можно узнать за несколько минут...
Все вроде бы хорошо, прекрасный сон, но что-то происходит, Бернард чувствует это. Вдруг он замечает, что Вселенная начинает сжиматься, все быстрее и быстрее, вот уже так близко ее далекие, недостижимые границы, кажется, что она вот-вот схлопнется. За мгновение до того, как Вселенная схлопнулась окончательно, Бернард проснулся, и его ужас только усилился от увиденного. В тускло пробивавшемся свете он разглядел, что заперт в каком-то цилиндре. Первое, что пришло ему в голову - это гроб. Он изо всех сил и всем телом подался вперед, с лязгом ударился о створку каюты и упал обратно на костлявое кресло-подставку. В то же мгновение он вспомнил, где он и кто он, испытав при этом невыразимое облегчение, и сразу все как-то спало.
Через секунду створка отъехала в сторону и Бернард увидел на пороге испуганное лицо Одиока. Несколько секунд тот смотрел удивленно и взволнованно, но потом вдруг начал смеяться, разразясь наконец совершенно безудержным хохотом. Бернард тоже сначала заулыбался, а потом потихоньку начал похохатывать. По лестнице поднимался какой-то трайб, и, посмотрев на них, тоже начал смеяться. Одиок, увидев его, залился еще пуще прежнего.
- Знакомься, это Гарет, - сказал он сквозь смех Бернарду. - А это Бернард, - обратился он уже к Гарету.
- Ты, должно быть, большой шутник? - сказал Гарет, пожимая руку Бернарда.
- Еще какой! - подтвердил Одиок.
Гарет спросил еще о чем-то, Бернард ответил, и Гарет прошел к себе в кабину. Бернарду бросилась в глаза какая-то очень уж правильная форма его лица, да и вообще всего тела, словно его скопировали не с человека, а сделали по каким-то идеальным, математически выверенным пропорциям.
Бернард проспал четырнадцать часов и чувствовал себя сейчас просто великолепно, внутри у него словно кипела какая-то жажда деятельности. Одиок еще раз провел его по кораблю, в деталях рассказав что здесь и зачем. Закончилась эта экскурсия уже по традиции на смотровой палубе. Корабль в это время подлетал к станции телепортации.