Передав в колонию информацию с Земли и получив ответ, Трайбы покинули систему А-102 и отправились дальше по пути своей миссии. Их ждал еще пока такой далекий и загадочный Корион.
Расположенная в сорока тысячах световых лет от Земли в звездной системе Е-1051, эта экзопланета была открыта сто девяносто четыре года назад исследовательской экспедицией на корабле Игла-3. Корион вторая планета по счету от Сибуны, как называют местное Солнце аборигены. Перед ним расположена орбита небольшой каменистой планеты, носящей имя Кула, а за ним вращаются два газовых гиганта - Глея и Артос. Последняя пятая планета - Кноха, - также относится к гигантам, но значительно уступает Артосу и уж тем паче крупнейшей планете Глее.
Корион был первой открытой обитаемой планетой, где раса разумных существ находилась на значительно более низкой ступени развития, чем человечество. Сурикан с населяющими его муаридами был открыт почти на сто пятьдесят лет раньше, а Линара со своим оригинальным и довольно-таки развитым населением на полвека позже. Для Куар, так называется их раса, на тот момент времени был характерен первобытно-общинный строй с зачатками сельского хозяйства и ремесел. По расчетам социологов и других ученых смежных дисциплин, Куары в виде обособленной популяции достоверно не смогли бы догнать в своем развитии человечество в ближайшие три тысячи лет в не зависимости от темпов развития самого человечества, за исключением стагнации и упадка.
В результате на конгрессе федераций Земли и Сурикана было принято решение отказаться от политики наблюдения и перейти к политике «тихого» ускорения. В результате этого эксперимента Куары за сто восемьдесят лет прошли путь от мотыг, язычества и общин до теории относительности, космонавтики и развитого капитализма.
Новобранцы Одиок, Бернард и Гарет были заняты изучением Кориона куда более подробно, нежели это сделано выше. К тому моменту, когда Вега оказалась в системе Сибуны, они в совершенстве изучили мировую историю всего Кориона, а особый упор сделали на изучении истории, культуры и языка Руамского государства, в котором им предстояло работать.
Завершив последний прыжок позади Артоса, в недосягаемости для каких бы то ни было средств обнаружения Кориона, космокрейсер Игла-9 за несколько дней сбросил скорость, вышел на орбиту вокруг Сибуны и стал двигаться вокруг звезды с той же угловой скоростью, что и расположенная чуть ближе к звезде Глея, все время оставаясь таким образом в тени газового гиганта.
Через один земной день после прилета удерживающий гель был откачан, и трайбы возобновили перемещение по кораблю. Жилая сфера иглы оказалась довольно обширной, но основное ее пространство было занято тремя карманами, в которых размещались два крыла и резервуар для удерживающего геля. Все остальное ютилось и приспосабливалось вокруг них. По большому счету, больше там ничего и не было. Голые, флуоресцирующие стены из нановолокна, широкие и пустые коридорчики, низкий кубрик с каютами-саркофагами, похожий на кладку яиц неизвестного существа, - все это вместе гораздо больше напоминало вымытую или вырытую кем-то в известняке пещеру, нежели космический корабль.
Несколько часов вокруг крыльев и ксилокопов кипели приготовления, по окончании которых, с одного из концов иглы, пройдя в окружении магнитного поля через раскаленную плазму, составлявшую основной материал стреловидного тела иглы, выстрелил гладкий черный шар около метра в диаметре. За те несколько минут, пока он удалялся от корабля, трайбы заняли свои места в крыльях. Когда начальная скорость шара почти иссякла из-за довольно большой гравитации иглы, он начал разворачиваться, как комок бумаги, увеличиваясь в объеме и принимая конусообразную форму. Когда в длину он достиг двухсот метров, в его внутреннее пространство телепортировалось первое крыло. Через раскрывшуюся заднюю часть, оно вышло в космос и направилось к Кориону. Второе крыло повторило то же самое, только напоследок захватило с собой приемное устройство, вновь свернувшееся в шар.
За те несколько дней, что Буссоль и Астролябия были в пути, Марсель неоднократно собирал всех у себя, или, вернее сказать, в той виртуальной реальности, которая возникает у нас в голове, когда мы о чем-нибудь сосредоточенно думаем. Речь не о виртуальной реальности рифл-игр, книг или фильмов, которые уже почти неотличимы друг от друга, где окружающий иллюзорный мир так ярок, вычурен и назойлив, что ослепляет и одурманивает. Общение трайбов было значительно мягче и невесомее, оно было сродни разговору с музой или с самим собой. Когда ты знаешь, что твой собеседник здесь, вы чувствуете и понимаете друг друга. Ты не видишь его, но знаешь, как он выглядит; не слышишь, но знаешь, что он говорит, с какой интонацией и что именно имеет ввиду. В некотором смысле это даже можно сравнить с шизофренией, управляемой шизофренией.