- Что с тобой, Гарет? - невозмутимо спросил Одлот.
- Ничего, Одло, извини, - Гарет с трудом унял свой смех, но когда Одлот своими маленькими передними лапками стал рыть землю так, словно только для этого и был рожден, Гарет не выдержал и воткнулся головой в землю, заливаясь как маленький ребенок. Одиок и Бернард тоже засмеялись, скорее над Гаретом, чем над Одлотом. Сам Одло был невозмутим.
- Ну так ты будешь копать? - спросил у Гарета Марсель.
- Я уже копаю, - ответил ему Гарет, начав работать руками, но не поднимая при этом головы от земли.
Через полчаса огромная яма c подземным ходом, выходившим на поверхность метрах в десяти от нее, были готовы.
- Не вспотел? - Стефан хлопнул по плечу Гарета, проходя мимо.
- Немного, подмышками, - Гарет был в своем репертуаре.
Затем трайбы быстро выгрузили из конвертоплана оборудование, и Бернард посадил его в яму, подняв при этом столб пыли выше макушек деревьев. Двадцать минут ушло на то, чтобы засыпать ксилокоп землей, повалить сверху несколько деревьев и закидать оставшееся пространство ветками. Несмотря на все усилия по маскировке бурелом все равно получился довольно-таки примечательный, а копаная земля наверняка заставила бы многих задуматься о том, что же здесь случилось. Но главное, что ксилокоп был спрятан, и случайно наткнуться на него в лесу под толщей земли было практически невозможно.
Шесть темных фигур, словно ожившие тени, двигались между деревьев вверх по склону горы. Их силуэты удалялись от того места, где без особых почестей был захоронен ксилокоп, и терялись в густой тьме леса, прикрытого сверху мантией бледного лунного света. Справа, почти невидимый в траве и кустарнике, опустившись на четыре ноги, легко бежал муарид Одлот, перепрыгивая поваленные деревья как маленький пони. Чуть левее него гордой рысцой бежал Гарет и тащил при этом в каждой руке огромный ящик или что-то в этом роде. В центре и чуть впереди остальных задавали ритм движению Стефан и Марсель. Стефан нес в одной руке чемоданчик, а в другой нечто наподобие вздувшегося футляра для гитары, Марсель держал подмышкой левой руки две небольшие коробки. Левый край этой шеренги замыкал Одиок, несший какую-то квадратную бандуру. А между ним и Стефаном бежал Бернард, держа то на плече, то подмышкой сверкающий даже в темноте белоснежный унитаз.
- А он точно такой? Какой-то он слишком чистый? - спросил Бернард после некоторого молчания, Одиок и Гарет прыснули со смеху.
- Нанороботам можно доверять, еще не было такого, чтобы наши мухи, пчелы и бабочки нас подводили. Это в темноте так кажется, на самом деле он в точности такой же, до пятнышка, - ответил Марсель, тут Стефан тоже не выдержал и тихонько захихикал. Впереди стало светлеть, деревья наподобие лиственниц медленно расступались, обнажая широкую прогалину. Посреди нее шли две пары рельс на новых промасленных шпалах. Посередине каждой пары параллельно рельсам тянулся длинный трос. Одлот наступил в гудроновую лепешку и какое-то время отчищал ногу о траву.
- Ой, что-то у меня живот прихватило, - сказал Гарет и согнулся пополам, то ли от боли, то ли от разразившего его смеха.
- Не слушай его Берни, - сказал Одиок, - Он завидует просто. Тебе хорошо - где захотел, там и присел, - Стефан и Марсель беззлобно расхохотались, а Гарет просто-таки залился.
- Вы вот все со своими шуточками, а у меня плохое ощущение, - совсем не смеясь и совершенно спокойно сказал Бернард, переложив унитаз из правой руки в левую. - Я чувствую себя вором. Может быть, Герш и сам сделал бы это открытие, он ведь очень способный, а мы отбираем у него эту возможность сделать открытие самому, испытать настоящее вдохновение.
- А я думал потому, что ты собираешься подменить у них унитаз, - сказал Гарет и все захохотали, даже Одлот, обычно индифферентный к такого рода юмору.
- Нет, на самом деле я тебя понимаю, - сказал Марсель, подавив хохот. - Действительно, Герш с большой вероятностью может в будущем разработать теорию квантовой гравитации и без нашей помощи, но вся штука в том, что если мы будем ждать, им никогда нас не догнать, ты же знаешь об этом. Представь, что мы позволим Гершу делать всё самому, другая группа сделает то же самое - какой тогда смысл во всех наших миссиях? Они растянуться на бесконечность, - заключил Марсель.
- А на счет вдохновения и акта творения, - сказал Стефан, - поверь мне, его истинное озарение ничем не будет отличаться от того, которое приготовили ему мы. Он испытает ту же эйфорию, то же удовлетворение и чувство собственной гениальности, а может быть даже и еще сильнее ввиду столь раннего и стремительного своего открытия.