- Эй, вам плохо? - сказал Од, нагнувшись и рассматривая старое в морщинах лицо человека.
- Мне? - спросил человек сквозь окладистую, черную с проседью бороду и открыл глаза. - Вообще-то, мне действительно не очень хорошо, - сказал он спокойно и пристально взглянул на Одиока, так что тот даже растерялся.
- Вызвать медпомощь? - медленно проговорил Од и сделал какое-то неопределенное движение рукой в сторону.
- Не думаю, что они чем-то мне помогут, - сказал человек и приподнялся на локте. Несмотря на свою позу и грязную одежду, вид он имел довольно солидный, а выражение лица его было спокойно и вдумчиво, даже как будто слегка отстраненно, словно часть его мыслей была где-то далеко. - А вы что хотели? - спросил он слегка дрожащим низким голосом.
- Я хотел такси.
- А вы один?
- Да, - сказал Одиок и заулыбался этому странному разговору.
- Ну тогда поехали, - сказал человек на полу и тоже заулыбался, прищурив свои черные глазки под густыми бровями.
- А вы тоже поедете? - спросил Одиок, медля, но все-таки усаживаясь.
- Да, если вы не против. Собственно говоря, без меня вы и не уедете, тут навигатор накрылся, а чтобы управлять этой штукой без навигатора, нужна некоторая сноровка и опыт.
- То есть вы собираетесь сами управлять капсулой? - спросил Одиок с недоверием.
- Да. Не волнуйтесь, я уже не в первый раз это делаю, это абсолютно безопасно - я эти ведра как свои пять пальцев знаю, а живу я тут уже пятьдесят пять лет. Так куда едем?
Одиок помолчал несколько секунд, раздумывая, и потом ответил.
- На оружейную фабрику.
- На оружейную фабрику?! - удивился бородатый водитель. - Зачем вам туда?
- А вам не все равно? - ответил вопросом Одиок.
- Конечно, это ваше дело, куда ехать... просто я не представляю, что там можно делать.
- Я просто хочу посмотреть.
- Ну что ж, - вздохнул бородач, - на фабрику, так на фабрику.
Дверь капсулы с легким жужжанием закрылась, и такси, с неуловимой плавностью вырулив со стоянки, влилось в поток похожих машин, быстро и бесшумно движущихся по своим делам. В салоне было только три кресла, на месте четвертого возлежал, повернувшись на бок и положив голову на левую руку, бородатый человек. Рядом с ним в полу зияла квадратная дырка, в которую он время от времени лазил свободной правой рукой, закрывал глаза и застывал недвижимо и сосредоточенно, затем еле заметно двигал рукой и снова несколько секунд не двигался, словно прислушиваясь. Так продолжалось минут пять, Одиок уже перестал обращать на него внимание и больше смотрел по сторонам: на машины, на людей, нагромождение непривычно низких домов. Пейзаж был довольно скучный, простой и оттого даже как будто милый.
Капсула вновь, как уже несколько раз до этого, завиляла, нервно дергаясь то влево, то вправо. Бородатый мужичок с кряхтением поднялся, сев на полу в позе Будды, и с удивлением посмотрел на Одиока, словно увидел его в первый раз.
- Я про вас и забыл, - сказал он и как бы сам себе засмеялся.
- А мы и должны вот так время от времени вилять? - спросил Одиок.
- Да... - протянул водитель и махнул рукой, - нейроконтроллер доживает свое, цепочки две-три осталось, должно быть, - старьё. Надо тоже его поменять, - добавил он, поразмыслив. - Сын-то мой умел их восстанавливать и переобучать, но сейчас он уехал в Ганди, учиться, а я не знаю, как это - переобучать, цепочек-то подкинуть я могу, тут большого ума не надо, а вот как их обучить? Поэтому менять придется целиком, наверно. А там, кто знает, может и дотянет до сына, он вот должен скоро в гости приехать, может тогда и переобучать научит меня заодно.
- Ваш сын правильно сделал, что поехал учиться, - сказал Одиок.
- Да, еще бы он не поехал, с его-то головой... я за него не переживаю, не пропадет. А дочь вот, подводит меня, старика. Да что говорить об этом... - со вздохом сказал бородатый человек и посмотрел в окно, вытянув шею. - Меня зовут Боджин, а вас как?
- Меня Одиок.
Некоторое время они молчали, Боджин почесывал бороду, Одиок посматривал в окно и не знал, куда деть руки. Среди коробчатых, пластиковых и довольно, впрочем, больших домов промелькнул грязный предвыборный плакат, призывавший голосовать за «щедрого» мэра.
- Опять выборы, - сказал Боджин с интонацией сатирического безразличия. - Зачем нам эти выборы, я не понимаю. Нас тут есть полмиллиона, что, спрашивается, мы решаем нашими голосами? Они хотя бы нас на самоуправление перевели, чтобы свой мэр у нас был, может тогда хоть как-нибудь наладилось бы, а то ведь город в упадке, перебиваются все, как могут, кустарничают в основном. А кто и наркотой промышляет, жить-то надо. Это у вас там, в Ганди, все цветет и пахнет, двадцать миллионов человек... Сын полгода жилье искал, чтоб переселиться к вам, и это он еще по какой-то там программе, вроде как на учебу, а так бы до сих пор тут так и сидел с нами. Сложно вырваться молодым отсюда, сложно. И правительство не делает ничего - вместо того, чтобы деньги на людей потратить, отправляют какие-то экспедиции, хрен знает куда. Почему, скажем, не сделать омоложение для всех бесплатно, ну или хотя бы дешево? Антенны-то эти, рифл, втыкают в темечко всем за гроши, и сделали ведь так, что и никуда без них, даже в первый класс не берут. А обновление сделать так же они, видите ли, пока не могут. Зато засылать железных чурбанов к звездам, которых даже не видно, на это у них деньги есть. Да какие деньги! Это же подумать страшно. Да за одну такую экспедицию можно было бы всю Индию в рай превратить.