— Черт. — Поставив фужер на стойку, он вытащил из заднего кармана мобильный. Потом посмотрел на экран и нажал «ответить».
— Ciao! Что происходит, друг мой? — Он внимательно слушал голос на другом конце, борясь с ревом буйной толпы и громкой музыкой. Затем нахмурил брови, гнев прорезал его лоб.
— Cazzo!38 — Мне показалось, что он выругался по-итальянски.
— Подожди secondo, Бруно. — Его взгляд встретился с моим. — Софи, мне очень жаль. Я должен выйти на улицу, где не так громко. Это мой поставщик из Италии. Возникла проблема с партией шелковой органзы, которую я заказал. Вернусь, как только смогу. А пока наслаждайся своим «Киром» и не стесняйся заказать еще один. — К моему удивлению, он быстро поцеловал меня в губы, прежде чем выбежать из шумного бара. Я провела языком по губам, пробуя его вкус. Краткое прикосновение его губ к моим лишь сильнее разожгло мой аппетит к этому великолепному, сложному мужчине. Мне захотелось большего. Я сделала небольшой глоток коктейля с шампанским, сладкая шипучесть которого только усилила мое возбуждение. Каково было бы, если бы он по-настоящему поцеловал меня? Если бы его губы сомкнулись на моих? Мое лицо — в его руках. Наши языки переплелись бы? При этой волнующей мысли горячие мурашки пробежали по моему телу от головы до пят. «Софи, остановись, или ты выскочишь из своей кожи!»
Чтобы отвлечься, я повернулась и начала наблюдать за участниками вечеринки. Большинство из них было примерно моего возраста, и, похоже, они отрывались по полной. Я осушила свой коктейль и заказала еще один у бармена, несмотря на то, что чувствовала легкое головокружение. И возбуждение. Это случилось так быстро. Снова повернувшись лицом к бару, поднесла фужер к губам, когда теплое дыхание опалило мою шею. Мурашки пробежали по моим рукам, как пузырьки шампанского, и, покалывая, спустились по позвоночнику к внутренней стороне бедер. Должно быть, это Роман! Его губы коснулись моего затылка, но на ощупь они были влажные и склизкие. Чужие для меня. Ничего похожего на мягкие, бархатистые губы, которые встречались с моими раньше. Мурашки превратились в холодок при звуке знакомого гнусавого голоса.
— Mon petite papillon, как приятно, что ты присоединилась к моей вечеринке.
Я резко обернулась. Это Бернард. Поскольку я сидела, мы оказались лицом к лицу, глаза в глаза. Он был так близко, что я чувствовала его горячее, зловонное дыхание. Отвратительная смесь табака и алкоголя. Нагловатая улыбка приподняла уголки его губ, а в остекленевших глазах мерцала похоть.
Он был пьян.
— Мне нужно идти, — пролепетала я. Затем попыталась встать, но он толкнул меня обратно. Для своего роста мужчина оказался гораздо сильнее, чем я ожидала. Он положил свои корявые руки на мои плечи.
— Отпустите меня, — умоляла я.
Его рептильные глаза буравили меня.
— Но, papillon, вечеринка только начинается.
— Это твоя вечеринка?
— Oui. Это bienvenue — приветственная вечеринка для группы маркетинговых стартапов, которую я только что приобрел. Они могут выглядеть как кучка ботаников, как вы, американцы, говорите, но поверь мне, они гении... как и ты.
— Поздравляю, — пробормотала я, его похотливый взгляд не отрывался от меня.
— Ты должна работать на меня. А не на этого высокомерного засранца.
— Мне нравится моя работа. — И я влюбилась в него. В этого красивого, загадочного, сложного засранца.
— И ты мне нравишься. — Его глаза остановились на моей груди. — Тебе когда-нибудь говорили, что у тебя самые красивые сиськи в мире?
Прежде чем я успела произнести хоть слово, он сжал мою грудь с такой силой, что я вскрикнула.
— Прекрати! — закричала я. Затем, при следующем резком вдохе, он смял мои губы своим ртом, пытаясь проникнуть языком в мое горло. Я плотно сжала губы, не давая ему прорваться. Морщась, зажмурила глаза, чтобы не смотреть на него. Тошнота подкатила к горлу, как в скоростном лифте. Желчь смешалась с шампанским. Меня сейчас вырвет!
И вдруг я освободилась.
— Убери от нее свои гребаные руки! — Этот голос, пронизанный гневом, я узнала бы где угодно. Роман! Я вовремя открыла глаза, чтобы увидеть, как мой герой оттолкнул от меня Бернарда и повалил его на пол. Французская черепаха струсил от страха, когда Роман навис над ним, рыча, как бешеная собака.
— Да поможет тебе Бог, если ты когда-нибудь снова приблизишься к чему-то, что принадлежит мне. Я подам тебе твои яйца на серебряном блюде.
— Не трогай меня! Je vous en prie! — умолял дрожащий француз, поднимая руки в защитном жесте.
— Je vous en prie. — Роман передразнил его самым девчачьим из высоких носовых голосов. Затем его голос понизился на несколько децибел, а его поведение резко изменилось. Лицо приобрело глубокий алый оттенок и запылало от ярости.
— Убирайся нах*й отсюда, ты, никчемный кусок дерьма, пока я не причинил тебе боль.
Я не сводила глаз с Бернарда, пока тот уползал на четвереньках, как неуклюжая, испуганная черепаха. Когда он исчез, внимание Романа переключилось на меня.
— Бабочка, ты в порядке? — Его голос теперь стал мягким и полным заботы. — Он тебя обидел?
— Я в порядке. — Но, несмотря на спокойный кивок, я дрожала, и слезы текли по моим щекам.
— Ты не в порядке. Ты вся дрожишь. Иди сюда.
В следующий миг я оказалась в его крепких объятиях. В руках, которые спасали меня снова и снова, снова и снова. В руках, в которых мне было так хорошо. В руках, в которых я чувствовала себя такой желанной, защищенной и в безопасности. Такой любимой.
Роман нежно приподнял мой подбородок указательным пальцем, а другой рукой потянулся к салфетке для коктейлей на стойке. Он вытер мои щеки, а затем, промокнув салфеткой слезы, медленно обвел мои губы, словно очищая их. Избавляя меня от любых следов, оставленных этим подонком. Мои губы все еще были приоткрыты, я смотрела, как Херст мокнул кончик салфетки в свой нетронутый коктейль и повторил действие. Отбросив салфетку на стойку, он нежно провел указательным пальцем по моим губам. Медленно. Благоговейно. Затем опустил голову так близко к моему лицу, что я чувствовала его теплое дыхание на своих щеках.