Тяжело дыша, я проигнорировал своего начальника штаба. Вместо этого у входа в мое ателье набрал четырехзначный код на панели безопасности, чтобы выйти. Один-два-один-два. Двенадцать-двенадцать. Ее день рождения. Я услышал щелчок и распахнул тяжелую бронзовую дверь. Дождь лил как из ведра. Капли хлестали как пули.
Мадам Дюбуа стояла у меня за спиной.
— Могу я принести ваш плащ?
— Я в порядке, — проворчал я, хватая зонтик с подставки, стоящей рядом с дверью. Потом нажал на кнопку, ослабляющую пружину, и когда она проскользнула по металлическому стержню вверх, огромный фирменный зонт появился в дверном проеме. Затем вышел на улицу. Британский зонт, сделанный на заказ, достаточно прочен, чтобы укрыть меня от ливня. Я поспешил вперед, сражаясь с бушующей стихией. Порывистым ветром. Дождем. Скользким тротуаром. Лужами. Моя цель должна была находиться всего в нескольких кварталах впереди меня. Хотя в хороший день до ее квартиры можно дойти пешком, инстинкт подсказал мне, что она направилась к метро, расположенному на углу Канал и Делэнси. Перехватывая зонтик покрепче, я ускорил шаг, а потом перешел на бег.
Дождь усилился, поднялся ветер. Все вокруг вихрилось, пока мои ноги стучали по тротуару, создавая маленькие брызги. Люди вокруг меня бежали в поисках укрытия, вставая на моем пути. Зонты звенели, дождь поливал. Затем, наконец, я увидел ее. В сером море ее было трудно не заметить в ее-то наряде цвета радуги. Она бежала в сторону станции метро в центре города, накинув на голову капюшон толстовки, чтобы укрыться от дождя.
— Бабочка, — крикнул я. Не понимаю, почему я назвал ее так, хотя знал ее имя. — Бабочка! — снова прокричал я, но дождь оказался, словно глухой завесой между нами.
Ближе к входу в метро она, наконец, услышала меня и обернулась. На мгновение ее мокрое от дождя лицо встретилось с моим. Но она тут же исчезала из моего поля зрения, когда грузный пассажир в безумной спешке налетел на нее и повалил на землю. Спустившись по лестнице метро, он даже не оглянулся.
Растянувшись на полу, она не могла подняться.
Полчища грубых нью-йоркцев, отчаянно пытающихся спастись от ливня, не обращали на нее внимания и бежали в укрытие.
Мой организм работал на пределе своих возможностей. Я побежал быстрее, мои конечности и легкие горели.
Ее сейчас растопчут!
Глава 4
Софи
Все вокруг было как в тумане. Дождь хлестал по мне, промочив до костей. Свернувшись в позу эмбриона на холодном, намокшем асфальте, я оцепенела, растерялась, не в силах пошевелиться. Люди сновали вокруг меня, крича:
— Вставай! Уйди с дороги.
Я лежала под натиском их ног и капель дождя. Наконец, мне удалось присесть на корточки, и резкое жжение пронзило мое колено. Поморщившись, я посмотрела вниз. На моих колготках оказалась большая прореха, дыра размером с серебряный доллар, и сквозь нее просвечивала неприятная царапина. Дождь смешался с кровью, образуя багровые потеки, из-за которых все выглядела еще хуже, чем было на самом деле. Горячие слезы и капли дождь стекали по моему лицу. Я прижала колени к груди. Пульсация содранной кожи усиливалась, и я начала рыдать, не заботясь о том, что могли подумать обо мне люди, потому что им было абсолютно все равно.
— Убирайся на х*й с моего пути, придурок! — прокричал другой голос, возвышаясь над хаосом. Смутно знакомый. — Господи, ты ранена. — В голосе чувствовалась тревога. — Давай, Бабочка, позволь мне помочь тебе подняться.
На моем следующем судорожном вдохе кто-то поднял меня на ноги. Дрожь сотрясла все мое тело, отчасти потому, что мне было так холодно и мокро. Но в основном потому, что я оказалась в объятиях моего неожиданного героя. Романа Херста.
Держа в другой руке массивный черный зонт, он притянул меня к себе так, что мы оба оказались под его защитным пологом. Лицом к лицу. Так близко, что наши тела плотно соприкасались.
— Что ты здесь делаешь? — заикаясь, промямлила я.
— Ты забыла свой телефон.
Ой-ой. Неужели я случайно оставила его включенным, и он зазвонил? Неужели Роман раскрыл мою настоящую личность?
— Ты можешь идти? — спросил он, останавливая мои мысли. В его взгляде горело беспокойство.
Я опустила глаза на свое окровавленное колено. Оно все еще болело, но ничего серьезного.
— Да, я в порядке. Мне нужно домой.
— В твоем состоянии ты ни за что не поедешь на метро. Ты истекаешь кровью и дрожишь.
— Это всего несколько остановок, — запротестовала я, стиснув зубы, пока люди толпились вокруг нас, делая безумные рывки к входу в метро. — Могу я получить свой телефон обратно?
— Софи…
Черт. Он знал. Но откуда?
Херст приподнял мой подбородок большим пальцем, его прикосновение было такое нежное. В отличие от яростных струй дождя вокруг нас. Внутри меня разлилось тепло, когда его взгляд остановился на мне.
— Что происходит с бабочками под проливным дождем?
Я знала. Из любопытства однажды загуглила этот вопрос.
— Если они не находят укрытия, то умирают.
— Держись за меня.
В следующее мгновение Роман снова притянул меня к себе, свободной рукой обхватил мои плечи, и я бежала обратно в студию, как хромой щенок. Каждый шаг причинял мне боль.
И также будет с правдой.
Глава 5
Роман
Я нес свою потрепанную Бабочку наверх в свою квартиру. Лифт заклинило, и я решил воспользоваться черным ходом, давно возведенным на случай пожара. Мой гнев на время уступил ее уязвимости и моей потребности позаботиться о ней. Даже промокшая, она была легкой, как перышко. Такая хрупкая, а ее кожа такая нежная. Усадив девушку на диван, я включил камин, что делал крайне редко, и нашел одеяло, чтобы укрыть ее. Ее зубы все еще стучали, а одежда промокла насквозь. Мадам Дюбуа скоро должна была подойти с халатом и аптечкой первой помощи. Но еще не скоро. Поэтому направился к своему бару и налил бокал бурбона.