— Кендра, мне нужно вернуться к работе.
— Пожалуйста, не уходи. Сейчас начнется самое интересное, это не займет у меня много времени.
Любопытство взяло верх, и я снова позволила ей продолжить.
— Вооружившись снимком, я вернулась в штаб-квартиру Романа, которая была так удобно расположена недалеко от Нью-Йоркского университета, и оставила конверт под входной дверью вместе с письмом. В нем говорилось, как сильно я хочу работать на него и восхищаюсь его творениями. Честно говоря, я ни черта не знала о его коллекциях. По счастливой случайности его бизнес расширялся, и ему нужна была еще одна подходящая модель. Так что сорок восемь часов спустя я была в его ателье. Его ловкие руки были на мне, он драпировал ярды великолепной ткани вокруг моего тела. За исключением того, что они были и вокруг ее тела. И Роман прикасался к ней так, как никогда не прикасался ко мне. Он скользил губами по ее сияющей плоти, задерживаясь на ее стройной шее, прокладывая путь к ее рту и всем другим местам, которые тот мог одарить ее поцелуями. Его любовь. Она была звездой. Я — всего лишь статистом. Мне нужно было найти новый способ, чтобы он нуждался во мне. Короче говоря, используя свои навыки в маркетинге и финансах, я прошла путь до его бизнес-менеджера — этот дурак не разбирался в цифрах — и, в конце концов, стала его партнером после того, как получила последнюю часть наследства от бабушки и дедушки. Я вложила все в его бизнес. Мои сбережения — мое будущее! — которые он украл!
— Зачем ты мне все это рассказываешь? — прерывала ее я, мой голос дрожал.
Она ходила по комнате, пробираясь через мерцающие платья. Отмахивалась от некоторых, как от мух на стене.
— Я собираюсь кое-чем поделиться в этой истории. Терпение — это добродетель, хотя — ха! — я никогда им не обладала. — С ее губ сорвался злой смех. — Сколько бы я ни старалась и ни делала для него, Роман смотрел только на нее. — Ее глаза были устремлены на меня, сужаясь от презрения. Горечи. С искрой безумия. — Ты знаешь, каково это, когда твое сердце съедает само себя, потому что оно так сильно жаждет одного человека?
Я согласно кивнула головой. Правда, знала. Мое сердце так сильно болело за Романа, когда я была в доме родителей, что думала, оно прорвется сквозь грудную клетку и вылетит из груди.
Еще один смешок.
— Конечно, нет. Роман приполз к тебе, как огненный муравей. Тебе никогда не приходилось добиваться его расположения! — Она постучала указательным пальцем по своим сжатым губам. — Итак, на чем я остановилась, прежде чем отвлечься? — Знакомая улыбка. — Ах, да. Вспомнила. Перенесемся на десять лет вперед. Ближе к тридцати сучка забеременела его ребенком. Он обожал ее. Возвел на пьедестал. Проводил с ней утро, день и ночь. Меня чуть не тошнило каждый раз, когда он целовал ее гребаный живот. С меня было достаточно. Потом я узнала, что они собрались пожениться. Что он сделает ей предложение в каком-то романтическом отеле в Коннектикуте. Вот и все! Отчаянные времена требовали отчаянных мер. Ее нужно было устранить. Раз и навсегда. Было проще простого найти кого-нибудь, кто испортил бы тормоза той дерьмовой машины, которую он купил, и заклинил ремень безопасности пассажира. За несколько сотен баксов можно получить многое.
Я обдумывала ее слова, пока желчь не подступила к моему горлу, а живот скрутило от догадки. Боже мой!
— Ты убила Аву! — закричала я.
— Нет, я спасла Романа. Она была совершенно ненужным отвлекающим фактором.
Она была его всем. Его сердцем. Его душой. Любовью всей его жизни. Матерью его ребенка. О Боже! Какую вину и горе пришлось пережить этому несчастному измученному человеку за все эти годы! Невыносимую боль! Мучения! Мое сердце болело за него так сильно, что мне захотелось вырвать сердце Кендры.
— Как ты могла это сделать?! — Я бросила в нее слова, борясь с физическим желанием покончить с ней. Сделать ей больно так, как она сделала больно Роману.
— Как я могла? Она встала у меня на пути.
Убирайся с моего пути. Слова, которые она выплюнула, когда я упала с лестницы, крутились у меня в голове.
— Роман никогда не смог бы быть с такой, как ты! У тебя крылья стервятника!
Она посмеялась надо мной.
— Очень мило, Бабочка. А теперь еще и ты встала у меня на пути.
— Что ты имеешь в виду? Я не скрывала от тебя Романа. И не забирала его.
Она оглядела меня с ног до головы своими хищными глазами.
— Ты стала для него лишь очередной отвлекающей помехой.
— Что ты имеешь в виду? Я — его вдохновение! Без меня он никогда бы не создал свою новую линию. Коллекция «Бабочки» родилась из его любви ко мне. И моей любви к нему.
— Любовь! Да ладно. Что ты знаешь о любви? Ты стоила ему сделки с Бернардом Альтманом.
— Эта сделка ничего для него не значила!
— Ну, а мне ты стоила почти пятьдесят миллионов долларов! Мой план выхода. Ты чертовски все испортила!
Ярость поднималась во мне, как инферно. Каждая клеточка моего тела воспламенилась, я, словно оказалась в огне.
— Ты ненормальная психопатка, Кендра!
— А ты жалкая. — Она снова разразилась злобным смехом. — Самое печальное в бабочках то, что их жизнь — коротка. В лучшем случае они живут несколько месяцев. Ты намного превысила свою продолжительность жизни.
Я пыталась понять смысл ее слов. Холодный страх растекался по моим венам. Мое сердцебиение участилось. Ладони стали липкими.
— Позволь мне рассказать еще кое-что о себе. — Проведя пальцами по волосам, она снова зашагала по подвалу, прежде чем повернулась ко мне лицом. — Когда я была маленькой девочкой, я любила ловить бабочек — особенно красивых оранжевых Монархов, которые порхали по двору моих родителей в летнее время. Я подкрадывалась к ним сзади, когда они садились на подсолнух. Зажимала их крылья между пальцев, чтобы оранжевый порошок окрасил их кончики. Наблюдала, как их веретенообразные черные лапки бешено шевелились в тщетной попытке убежать. Потом я осторожно маневрировала ими, держа их только за одно крыло, в то время как второе бешено хлопало, пытаясь освободиться от моей хватки. Такие решительные маленькие существа, не правда ли? И такие непокорные. Они должны были заплатить. Свободной рукой я отрывала им трепещущее крыло. Шипение было музыкой для моих ушей.