Отойдя в сторону, Роман наблюдал, как Абра водрузила диадему на мою голову, а затем прикрепила фату, пока помощники продолжали удерживать ее. Мое сердце бешено билось, но я глаз не могла оторвать от процесса ее укладывания на место. Когда фата была уложена, обе женщины осторожно отошли на шаг назад и позволили фате свободно драпироваться на полу. Я оглянулась через плечо. Тюль покрыла всю гардеробную. Боже мой! Это было потрясающее зрелище с сотнями, может быть, даже тысячами бабочек, усыпанных жемчугом, которые драматически группировались по низу. Это было непередаваемо словами зрелище.
Абра:
— Magnifique!
Роман:
— Совершенство!
На следующий удар моего трепещущего сердца начался показ мод. Царственные модели всех цветов, одетые в захватывающие дух платья Романа, выстроились в ряд и одна за другой исчезали из гримерной, чтобы пройти по подиуму. Я была на голову ниже большинства из них, даже на своих шпильках, и была последняя в очереди. Но она скоро должна была наступить. Мое сердце неистово трепетало в груди. Нервы гудели. Мое тело, похоже, стало убежищем для бабочек.
— Роман, я не думаю, что смогу это сделать.
— Моя Бабочка, ты сможешь и сделаешь. Точка.
О Боже! Он все еще оставался красивым, властным засранцем, в которого я влюбилась. И продолжала влюбляться каждую секунду своей жизни.
— Через пять, четыре, три, два, один, — прокричал продюсер. — Поехали! — Роман любовно хлопнул меня по заднице, и я, глубоко вздохнув, вышла на подиум. Скорее в ужасе, чем в восторге.
С трудом удерживаясь на каблуках, я медленно шла, хотя мое сердце неслось галопом. Играла мелодия «Времена года» Вивальди, задавая мне темп. Газиллион камер и айфонов мигали вспышками, почти ослепляя меня. Я не обращала внимания на буйство бабочек вокруг меня, но мне удалось мельком увидеть моих родителей и моего дедушку Кларенса в первом VIP ряду. Они сияли широченными улыбками. Мой отец, который находился в стадии ремиссии и восстановил большую часть своего веса, поднял большой палец вверх, и это все, что мне было нужно, чтобы продолжить. Мое сердце парило от счастья, и, когда мои нервы успокоились, я почувствовала себя легкой, как бабочка. Словно я летела по воздуху, и каждый шаг поднимал меня все выше и выше, а моя тридцатифутовая вуаль тянулась за мной, как свита. Все взгляды были устремлены на меня, и я не смогла сдержать улыбку.
Я остановилась в конце подиума. Остальные модели присоединились ко мне в своем последнем проходе. И те, что были в повседневной одежде, и те, что от кутюр. Всего около пятидесяти. Публика бурно аплодировала. Многие аплодировали коллекции стоя. Они остались в диком восторге от новой коллекции Романа «Бабочки»! Та, в которой я приняла участие. Меня переполняли эмоции. Слезы навернулись на глаза, смачивая ресницы. Если бы еще только Роман вышел на поклон.
Внезапно снова раздались бурные аплодисменты. Я повернула голову. По подиуму шел Роман собственной персоной. Теперь он оделся в великолепный черный смокинг и белую рубашку, на воротнике которой был завязан синий галстук-бабочка. Мой Голубой Морфо! Рядом с ним шла его маленькая муза, Марипоса, в мини-версии платья Голубой Морфо, улыбалась и держала его за руку. В свои нежные шесть лет наша маленькая модница осуществила свою мечту стать супермоделью. О, мой Роман!
Я не сводила с него глаз, пока он уверенно шел ко мне и попутно махал рукой своим поклонникам и поклонницам. Встав рядом со мной, он поклонился, и аудитория пришла в неописуемый восторг, теперь уже все вскочили на ноги и аплодировали стоя. Это было уважением, которого он так заслуживал. Мое сердце разрывалось от счастья. И любви. Ведь это первый раз, когда он предстал перед широкой публикой. И сделал традиционный поклон автора коллекции на подиуме. Затем Херст взял мою руку и триумфально поднял ее вверх. Снова последовали горячие овации и аплодисменты.
Музыка стала тише, почти неслышной.
Роман поднял руки, а затем опустил их ладонями вниз, как бы успокаивая публику.
— Дамы и господа, прошу внимания.
Толпа затихла. Нежно обхватив мои обнаженные плечи, он развернул меня лицом к нему. Его теплое дыхание согревало мои щеки.
— Посмотри на меня, — мягко сказал он, сжимая обе мои руки в своих.
— Что происходит? — тихо спросила я, глядя на него.
Его пылающий огненно-голубой глаз не отрывался от меня, и, клянусь, я чувствовала, что тот, что был за его повязкой, тоже смотрел на меня. Жар его взгляда прожигал меня насквозь.
— Моя Бабочка, ты — небесное существо, сила природы, которая несет солнце на своих крыльях. Ты принесла свет в мою тьму и бросила вызов моему существованию. Ты — надежда для цветов. Мое пропитание. Моя любовь. Ты подарила мне крылья и научила снова летать. Ты подняла меня на новые высоты творчества и пробудила чувства, которые, как мне казалось, я больше никогда не смогу испытать.
Охи и ахи послышались из разных сторон аудитории и пропитали воздух. Мне даже было слышно сопение. Звук шагов позади меня заставил меня повернуть голову. К нам направлялись Абра и Романовы. И Романетты. За ними следовали мои родители и дедушка Кларенс. Все сияли, но со слезами на глазах. И последний, но не менее важный, был Винсент, улыбающийся, щелкающий фотоаппаратом. Делал один снимок за другим.
Все еще стоя рядом с ним, Мари подтолкнула Романа.
— Дядя Роман, чего ты ждешь? — громко прошептала она, вызывая всеобщий смех. — Спроси ее!
О чем спросить? Я смотрела, не отрывая от него глаз, с колотящимся сердцем, как Роман опустился на одно колено. Под прицелом камеры Винсента он потянулся одной рукой к нагрудному карману.
Я опустила взгляд и задохнулась. На его ладони лежало впечатляющее кольцо. Четыре блестящих бриллианта огранки «маркиза», которые образовывали форму бабочки. Меня переполняли эмоции. Слезы полились из моих глаз, когда я встретилась с его взглядом. С его огненно-голубым глазом, который прожигал меня насквозь.
— Моя прекрасная Бабочка, ты выйдешь за меня замуж?
Мое сердце буквально замерло. Ответ тут же сорвался с моих губ.