Завтра суббота.
Я просажу свою зарплату и пройдусь по магазинам. Может быть, в Бергдорфе будет что-то похожее.
Глава 17
Роман
Куда, черт возьми, она подевалась?
То, что сегодня была суббота, не означало, что Софи имела право покидать помещение, не спросив моего разрешения и не сказав мне, куда направлялась. Держа телефон в руке, я пытался связаться с ней всеми возможными способами, но она не отвечала — ни на звонки, ни на мои текстовые сообщения, ни на голосовые сообщения, ни на электронные письма.
Я был вне себя от ярости. Даже мадам Дюбуа не знала, где она. И вдруг вспомнил, что мог отследить ее с помощью приложения-локатора, которое добавил в ее телефон и в свой. Мне никогда раньше не приходилось им пользоваться, поэтому я нажал на иконку приложения и изучил карту, которая появилась на моем экране. Она была на углу Пятой авеню и Пятьдесят восьмой улицы. Бергдорф! Какого хрена девчонка там забыла? Я уже собрался выскочить из Дома Херста и направиться в центр города, когда приложение показало, что она вышла из магазина. Софи направилась на запад по Центральному парку. Потом я ее потерял. Наверняка она спустилась в метро. Проклятое приложение не работало в подземке. Так что я понятия не имел, куда она теперь направлялась. Вероятно, она могла пойти на свидание с этим придурком Хренобликом. Из-за этого мой пульс участился, кровяное давление повысилось. Почему эта девушка так со мной поступала? Сжимая в руке телефон и проверяя каждые пять секунд ее местонахождение, я метался по студии. Наконец, полчаса спустя, раздался сигнал. Она — на Бродвее, недалеко от Канала, и шла в направлении моего дома. У нее не было ключа, поэтому ей придется звонить в домофон. Угадайте, кто будет у входной двери, чтобы ответить? Верно, ваш гребаный покорный слуга.
Пять минут спустя домофон зажужжал. Я подумал, а не поиграть ли мне с ней в игры разума. Заставить ее ждать, пока я подойду к двери. Домофон все жужжал, жужжал и жужжал, и, наконец, я подскочил к двери и рывком открыл ее.
Кипя от ярости, я изучал свою Бабочку. На ней был этот отвратительный комбинезон из Гудвилла, но, по крайней мере, ее буйные волосы завязаны сзади моим шарфом-бабочкой. Через одну руку перекинута массивная сумка из Бергдорфа.
— Куда, черт возьми, ты ходила? — рявкнул я, нависая над ней, пока Софи стояла на улице неподвижно, как статуя. Она не выглядела запуганной, и это взбесило меня еще больше.
Девушка протянула пакет с одеждой.
— Хах, в Бергдорфе. У тебя же есть глаза.
— Один, — мрачно напомнил ей. Она слегка съежилась от своей оплошности. Мой голос повысился от ярости. — Какого черта ты не спросила меня, можно ли тебе покинуть помещение?
К моему полному шоку, она проскочила мимо меня и переступила порог.
— Роман, я не обязана спрашивать твоего разрешения, чтобы уйти. Особенно в мои выходные дни, ни один из которых я никогда до этого не брала, к твоему сведению. — Она сделала паузу. — К тому же сегодня праздничные выходные, и мне нужно было сделать кое-что важное.
Шопинг в Бергдорфе — это неважно! Очевидно, я платил ей слишком много денег.
— Почему ты не сказала мне, куда идешь?
— Я ушла очень рано. Дверь в твою комнату была закрыта. Подумала, что ты спишь. Мне было неудобно стучать или кричать: «О, Роман, я иду за покупками!».
— Ты могла бы оставить записку!
Она одарила меня бесящей, жеманной улыбочкой.
— В следующий раз я так и сделаю.
Следующего раза не будет. Я немного успокоился.
— Зачем тебе понадобилось идти в Бергдорф?
— Мне нужно было купить платье…
Я прервал ее.
— Платье из всех вещей?
— Да, для свадьбы моей подруги Харпер. Она выходит замуж сегодня, а я ее подружка невесты. Платье, которое она мне купила, погибло во время пожара.
Гнев снова просочился в мою кровь. Получалось, она снова планировала сбежать сегодня вечером. Какая наглость!
— Почему ты не сказала мне о свадьбе?
— Это было не специально. Честно говоря, я и сама почти забыла об этом. Была так занята работой над твоей новой коллекцией, что это было последнее, о чем я думала.
Ее голос звучал искренне. И я поверил ей.
— Покажи мне, что ты купила.
Я не сводил с нее глаз, пока она осторожно расстегивала молнию на длинной черной сумке. Через отверстие проглядывал кусочек бледной ткани, а затем она достала платье.
— Прижми его к себе, — приказал я.
Она выполнила мою просьбу и прижала платье к себе. Мой здоровый глаз задергался. Мне захотелось блевать. Оно было абсолютно отвратительное. Цвет — тускло-желтый, который ужасно смотрелся на ее светлой коже. Простой трапециевидный крой из жесткой ткани больше подходил для вдовствующей матроны средних лет, а не для привлекательной, юной красавицы, коей была моя Бабочка.
В порыве я выхватил платье из ее рук.
— Ты не будешь носить эту тряпку! Ты возвращаешь его.
Глаза Софи расширились от шока.
— Что?!
— У тебя есть уши, — передразнил ее я. — Ты слышала меня! — Затем набрал своему начальнику штаба. И хотя у нее был заслуженный обеденный перерыв, она сразу же выбежала из кухни и присоединилась к нам.
— Мадам Дюбуа, я бы хотел, чтобы вы вернули «Мирабеллу».
Она заморгала от удивления, а ее губы задрожали.
— Вы уверены?
— Да, — ответил я без колебаний. — Софи собирается надеть его на свадьбу сегодня вечером.
Почти сразу же меня одолели сомнения. Я вздрогнул и сделал вдох. Ведь в глубине души не был уверен, что смогу оставаться спокойным, увидев ее в этом платье.
Я смотрел на Софи, пытаясь представить ее в этом экстравагантном наряде. И хотя оно могло оказаться ей немного велико, ее образ в нем одновременно возбуждал и пугал меня. Мой живот скрутило, а мой дремлющий член зашевелился.
— Мадам, если его нужно будет подогнать, пожалуйста, сделайте это. Я поднимусь наверх, чтобы разобраться с электронной почтой.
Повернувшись, я направился к лифту. Нажал на кнопку, и старые бронзовые двери со скрипом открылись. Когда-нибудь она сдастся. Пока двери закрывались, я все никак не мог выбросить из головы образ Софи в этом платье.
Так что вместо того, чтобы разбираться со своими электронными письмами, я предался рукоблудству.
Глава 18
Софи
Я стояла на платформе, разглядывая себя в трехстороннее зеркало, пока мадам Дюбуа, опустившись на колени, подкалывала подол черного платья, которое было на мне надето. Примерно на дюйм, чтобы оно не волочилось по полу. За исключением того, что его немного убрали по бокам, объемное платье на одно плечо село на меня так, как будто я родилась, чтобы носить его. Никогда раньше не надевала ничего столь великолепного, столь экстравагантного. Богатая черная тафта обволакивала и ласкала мое тело. Не привыкшая видеть себя в черном, в полушоковом состоянии я смотрела на свое отражение и не верила своим глазам. В туфлях на шпильках, которые выглядели совсем новыми, я неустойчиво покачивалась на ногах. Никогда не носила каблуки, тем более высотой в милю.
— Стой спокойно, mon chérie, — укорила меня мадам Дюбуа. — Мы почти закончили.
Я напрягла все силы, пока та заканчивала подшивать платье. Она встала, поправила бант на плече, который напомнил мне огромную бабочку, и присоединилась ко мне перед зеркалом. При виде меня, женщина несколько раз быстро моргнула глазами, как будто только что увидела мираж. На ее губах медленно расплылась улыбка.
— Mon Dieu15. Оно прекрасно на вас.
— Какова история этого платья? — поинтересовалась я, все еще пребывая в благоговении. И от платья, и от того, как я в нем выглядела. С собранными на голове волосами я была похожа на принцессу. Нервно тереблю свой кулон в виде счастливой бабочки, который висел у меня на шее.
Ее лицо стало мрачным, а голос — мягким.
— Роман создал его десять лет назад. Его должна была носить особенная женщина, но у нее не оказалось шансов.