Да, я не забыл, как водить машину, но чувствовал себя неуверенно за рулем. А все эти чертовы навигационные штуки, которые теперь были в машинах, делали меня еще более раздражительным. BMW — это как какой-то футуристический космический мобиль. Я даже не знал, как включить зажигание с помощью чертовой кнопки «старт». Оглядываясь назад, мне следовало арендовать вертолет. О чем я, блядь, думал? Это все чертов Хреноблик. Он затуманил мне мозги. Блин, если бы он не собирался на эту чертову свадьбу в качестве спутника Софи, меня бы здесь и не было. И если вождение не так уж и плохо само по себе, то мысль о том, чтобы пойти на свадьбу, — еще более тошнотворна. Да еще в Коннектикуте. Хотя я создавал множество свадебных платьев для клиентов, никогда не присутствовал на свадьбах. Была только одна, на которой мне хотелось побывать. Но этого не случилось. При этой мысли меня пронзили печаль и раскаяние.
Сидя на пассажирском сиденье, одетая в одну из вещей, купленных в магазине Гудвилл, с волосами, заплетенными в две длинные косы, Софи рисовала бабочек и совершенно не замечала моего внутреннего смятения. На меня обрушился поток эмоций. Печаль. Сожаление. Вина. Раскаяние. Опасения. Я включил радио, надеясь, что музыка меня расслабит. WQSR, станция классической музыки. Это не так. Задумчивая «Пятая симфония Бетховена», исполняемая Нью-Йоркским филармоническим оркестром, только усилила мое беспокойство.
Мы свернули на живописную Мерритт-Парквей, и я начал волноваться еще больше. По радио звучала фортепианная композиция в быстром темпе. «Полет шмеля». Мои нервы гудели на пределе. В зеркале заднего вида я заметил напряжение, отпечатавшееся на моем лице. Складку между бровями. Морщины на лбу. Серьезно, мое лицо было похоже на строительную площадку. Пальцами я сжимал руль так крепко, что руки болели.
Словно почувствовав мое расстройство, Софи повернулась, чтобы посмотреть на меня.
— Ты в порядке?
— Да, — пробормотал я. Нет! Большими буквами НЕТ! Мой желудок скручивало, пока я с трудом дышал, борясь с тошнотой, поднимающейся к горлу. На лбу выступили капельки пота. Моя кожа стала меловой. Желчь смешалась с кусочками моего темного разбитого «я».
Затем, когда я приближался к съезду на Гринвич, зазвучал похоронный марш Шопена, и в это же время передо мной проехал минивэн, на заднем стекле которого была наклейка. Ребенок на борту. И я полностью потерял контроль над собой, поэтому свернул машину на обочину. Да так резко, что шины завизжали об асфальт.
— Господи, Роман! Что ты творишь? — выкрикнула Софи, когда я резко выжал педаль тормоза, поставив машину на парковку и выпрыгнув из нее. Не закрывая дверь, я наклонился и с громогласной отрыжкой блеванул на дорогу. Все содержимое моего желудка растеклось лужицей подо мной, включая мои ботинки. Машины проносились мимо меня. Вонь стояла ужасная.
— О Боже, — запричитала Софи, когда меня снова затошнило. Мне хотелось сказать ей, чтобы она оставалась на месте, но в моем жалком состоянии я не смог вымолвить и слова. Когда меня вырвало в третий раз, я услышал, как она вылезла из «Бумера». Меня снова стошнило, и краем слезящегося глаза я увидел, как она обогнула машину и подбежала ко мне. Она выглядела потрясенной. В ужасе.
— Не подходи ко мне, — задыхаясь, выдавил я, пытаясь встать прямо. Я чувствовал чудовищную слабость, меня шатало. Мой голос был хриплым, а колени дрожали.
— Роман, пожалуйста, позволь мне помочь тебе, — настаивала она, в ее голосе звучала настоятельная просьба и сострадание.
Я, откровенно говоря, был слишком слаб, чтобы сопротивляться ее помощи. На самом деле, я весь дрожал, и меня бил озноб.
— Роман, ты болен? — спросила она, схватив меня за предплечье.
Я отрицательно покачал головой, боясь открыть рот и опасаясь очередной порции рвоты.
— Позволь мне привести тебя в порядок. — Держась за мою руку, свободной рукой она полезла в сумку и достала оттуда салфетки «Клинекс». Она аккуратно вытерла мне рот, придерживая меня, затем опустилась и присела на корточки, чтобы почистить мои ботинки. К счастью, никакие кусочки не попали на мой черный смокинг или рубашку. Она запихнула грубую ткань в дверцу. Я был благодарен ей за то, что она не намусорила и не наложила на меня штраф в 200 долларов, когда к нам подъехала машина дорожного патруля.
Офицер в форме вышел из машины и подошел к нам. Он старался быть осторожным, чтобы не наступить в лужу моей рвоты.
— Здесь все в порядке?
Я кивнул и притворно улыбнулся.
— Да, офицер. Просто немного укачало. Может быть, пищевое отравление.
Он смотрел на меня вопросительно — на мою повязку на глазу — и я подумал, не собирался ли он сказать, что мне не следовало водить машину с одним здоровым глазом. Вместо этого он попросил у меня водительские права. Которые, к счастью, были у меня в порядке, несмотря на мое отвращение к вождению. И мое увечье.
— Они в машине вместе с моим мобильным телефоном.
Не спрашивая меня, Софи повернулась и потянулась за мобильником в машину. Потом протянула его мне, и я вынул свои права из блестящего черного кожаного чехла. Они были продлены только в прошлом месяце. Взяв их у меня, полицейский осмотрел их. Мое сердце бешено колотилось. Неужели он собирался позвонить и проверить мой водительский стаж? Спросить меня об аварии? На глазах у Софи? Беспокойство пульсировало во мне, пока я боролся с очередным приступом тошноты. К счастью, он этого не сделал, а просто вернул мне документы. Запихивая их обратно в чехол, я внутренне вздохнул с облегчением, пока…
— Могу я, пожалуйста, посмотреть регистрационные документы на вашу машину и страховую карточку?
А?
— Офицер. — Засранец. — Она взята напрокат, а у нас скоро свадьба. Нам нужно ехать, иначе мы опоздаем.
Этот урод задержался, требуя договор аренды. Блядь. Я не помнил, оформил ли страховку. В пункте проката машин я был несколько не в себе. Не в своем уме.
Софи подскочила.
— Офицер, пожалуйста! Это свадьба моей сестры! Она смертельно больна и, возможно, ей осталось недолго жить на этой земле! Мои родители будут в ужасе, если нас там не будет.
В ее глазах появились слезы. Я не знал, говорила ли она правду о члене семьи или, будучи великой актрисой, обманывала его. В любом случае, она убедила его. Он отложил мобильное устройство, и его лицо смягчилось.
— Жаль это слышать. Ведите осторожно и наслаждайтесь. — Он вернулся в машину и уехал. Увидимся.
— Давай, пора убираться отсюда.
Софи не двигалась с места.
— Роман, ты уверен, что с тобой все в порядке?
— Да, — проворчал я, мой голос стал сильнее.
— Если тебе плохо, я могу вызвать тебе Uber или такси, чтобы отвезти тебя обратно в город.
— Я же сказал тебе, что в порядке. — Мой голос повысился с тревожной смесью гнева, сожаления и напускной решимости. — Поехали. — Пока я не передумал. Я боялся идти на свадьбу, но мой страх превосходила одна движущая сила. Страх того, что моя Бабочка отправится домой с Хренобликом. Или еще куда-нибудь с ним.
Прежде чем я успел сделать один шатающийся шаг, она выхватила брелок у меня из рук.
— Хорошо, но поведу я. — Ее острый взгляд встретился с моим. — Садись.
Глава 20
Софи
— Я припаркую машину, — произнес Роман, его голос звучал нервно, когда мы въехали на круговую подъездную дорожку, ведущую к роскошному поместью семьи Дерека в Коннектикуте. Дюжина парковщиков ожидала нас. — Выходи.
— Почему?
— Просто делай, что я говорю.
Опять Мистер Босси. Я переключилась на паркинг и безропотно выполнила его просьбу. Мы поменялись местами, он снова сел за руль.
— Пристегнись! — приказал он.
— Мы проедем всего пятьдесят футов!
— Сделай это!
— Отлично. — Я бросила на него взгляд и пристегнулась. — Что происходит? — спросила я, пока он ехал в направлении обозначенной парковки.