Роман: Позвони мне. Это важно!
К моему облегчению, через несколько секунд мой телефон зазвонил. Харпер. Я понятия не имел, знала ли она о моих отношениях с Софи, но сейчас мне на это было наплевать.
— Привет, Харпер. Софи с тобой?
— Она должна быть со мной! — Ярость переполняла ее голос. — Не могу поверить, что она меня бросила! Серьезно, я опоздала всего на тридцать минут.
— Что ты имеешь в виду?
— Она должна была встретиться со мной за обедом в Саттон-Инн. У меня был миллион образцов тканей, чтобы показать ей! И я хотела рассказать ей о размолвке с Дереком!
Я прервал ее. У меня не было времени на ее ткани и супружеские проблемы.
— Ты знаешь, куда она пошла?
— Понятия не имею. И я не смогла с ней связаться. Администратор сказала, что она ушла из ресторана до моего прихода и выглядела не слишком счастливой.
Беспокойство затопило каждую клеточку моего тела.
— Дай мне знать, если узнаешь о ней. — Я нажал на красную кнопку завершения вызова.
Уже собрался позвонить в ресторан, чтобы узнать, не было ли у них дополнительной информации, как почувствовал знакомый приторный запах. И обернулся.
Кендра! Последний человек, которого мне хотелось видеть.
— Привет, дорогой! — Ее голос был таким же приторным, как и ее запах. Ее пристальный взгляд обвел ателье, перескакивая с одной задрапированной формы в платье на другую. — Итак, похоже, что подготовка твоей новой коллекции идет полным ходом. Будет удивительно, если мы сможем позволить себе место проведения.
У меня не было ни времени, ни сил на ее змеиные колкости.
— Кендра, почему ты здесь?
— Хмм, ты, кажется, забыл, что я владею сорока девятью процентами акций этого предприятия. В любом случае, у меня вся твоя почта, и я позаботилась о большинстве твоих нелепых счетов. Серьезно, пятнадцать тысяч долларов за какие-то дурацкие кристаллы, которые отпадут, как только ты на них дыхнешь? Тебе нужно обследовать голову! — С презрением на лице, она полезла в свою огромную сумку и вытащила набитый желтый конверт. Счета-фактуры. Она протянула его мне. Затем снова полезла в сумку. — О, а здесь есть кое-что для твоей маленькой шлюшки, на что ты, возможно, захочешь взглянуть. — Она сунула мне в руки другой конверт. — Та-ак. У меня прием у врача, на который я не могу опоздать.
Вскинув голову и ухмыльнувшись, она развернулась. Затем неторопливо пошла к входной двери и вышла. Нахер ее.
Я бросил толстый, заполненный счетами желтый конверт на чертежный стол и посмотрел на тонкий конверт из манильской бумаги в моей руке, адресованный Софи, хотя ее имя было написано неправильно. Почему он разорван? Любопытство взяло верх. Я залез внутрь и вынул содержимое. Потом прочитал письмо на двух страницах.
И у меня чуть не случился сердечный приступ.
Глава 48
Софи
Я почти не выходила из своей комнаты.
Большую часть дня я плакала и смотрела на разноцветных бабочек, которые нарисовала на стенах. Бабочки, которые мне хотелось бы стереть или закрасить, потому что они заставляли меня думать о нем. О Боже! Как я скучала по нему! Иногда душевная боль становилась такой невыносимой, что мне хотелось вырвать свой бьющийся орган из груди.
Оба моих родителя очень беспокоились обо мне. Я почти не ела и не спала. А когда все-таки засыпала, мне больше не снились прекрасные парящие или танцующие бабочки. Вместо этого меня мучили ужасные кошмары. В одном из них я — мотылек Луна, и кто-то гнался за мной. Размахивая сачком в воздухе. Вжух. Вжух. Я безумно трепетала крыльями, пытаясь улететь, но мой хищник набрал скорость, и я была поймана! В плену. Обреченный пленник в сетке.
В другом случае я была Монархом, совсем как мой старый питомец Бадди, и, когда садилась на подсолнух, кто-то, похожий на Кендру, кричал «Ха! Попалась!» и зажимал мои сложенные крылья между ладонями, полностью разрывая их и раздавливая мое крошечное тело. Я просыпалась с криком, когда мой садистский похититель бросал меня на землю и оставлял умирать.
Моя сострадательная мама уговаривала меня рассказать о том, что произошло между нами с Романом, но я говорила ей, что не могла. Все было так грубо, сложно и непостижимо. Слава богу, она не обращала на это внимания, хотя часто заглядывала ко мне, чтобы погладить по волосам или принести домашнего супа, к которому я едва прикасалась. Мой отец держался в стороне. Я думала, он боялся, что набросится на меня и скажет, как неподобающе Роман повел себя со мной. Он был так прав. И так неправ.
Единственное, куда я выходила из своей комнаты, это в ванную, где принимала долгие горячие ванны. Погружаясь по шею в мыльную воду, я мечтала о Романе, его крепких руках, обнимающих меня, его сочных губах на моих, целующих меня повсюду, пока он наполнял меня любовью. Переживая все невероятные воспоминания, которые я делила с ним. Хорошие и плохие. Слезы и смех. Все те незабываемые моменты, которые беспорядочно прокручивались в моей голове, как бесконечная пленка. К сожалению, у меня не было ни одной его фотографии. Или нас вместе. Может, так было лучше. Так будет легче забыть. Двигаться дальше. Хотя кого я обманывала? Боль между ног была такой же сильной, как и в груди, и иногда единственный способ справиться с ней — это облегчить свое состояние. Мастурбация — это всего лишь пластырь. Боль всегда возвращалась. Она никогда не проходила.
Возможно, то, что было нужно мне, это завершение. И, конечно, мне следовало это сделать. Через две недели после бегства из города я села за свой детский письменный стол и нашла старый лист канцелярской бумаги, украшенный бабочками. Сдерживая слезы, я написала письмо. Слова шли из глубины моего сердца.
Дорогой Роман~
Я пишу тебе, потому что нуждаюсь в завершении, и считаю, что обязана тебе тем же.
Не вдаваясь в подробности, скажу, что неожиданный поворот судьбы не оставил мне выбора, кроме как попрощаться с тобой. Для меня невозможно видеть тебя снова. Даже в качестве друга. Нашу любовь можно описать одним словом: запретная. Ее не должно быть.
Хочу признаться. Я полюбила тебя с того момента, как увидела. Да, с того самого фиктивного интервью. И с каждым мгновением, проведенным с тобой, моя любовь росла. В геометрической прогрессии. Мы стали похожи на крылья бабочки — два сердца, объединенные телом и разумом.
Родственными душами.
Спасибо, что дал мне шанс поработать над твоей коллекцией и позволил мне делать то, что я люблю больше всего на свете. Рисовать. Коллекция — необыкновенная. Она превзошла все мои самые смелые фантазии. Я желаю тебе самого большого успеха. И спасибо, что дал Винсенту его первый большой шанс. Будь добр к нему. Он — хороший человек и тоже заслуживает успеха. Я сожалею лишь об одном, что он проиграет пари, которое мы с ним заключили. Мы с тобой никогда не будем вместе.
Каждый раз, увидев бабочку, я буду думать о тебе. Думать о нас. Мое сердце будет разбиваться, и слезы будут литься. Я останусь верна нашему первоначальному соглашению о неразглашении. Я никогда никому не расскажу ничего личного о тебе. И о нас тоже. Я останусь в доме моих родителей, пока не приду в себя и не пойму, что мне делать дальше.
Роман, просто знай, что ты всегда будешь моей первой любовью, моей самой большой любовью. Мой единственный и неповторимый Голубой Морфо.
Навсегда ~
Твоя Бабочка
Не перечитывая письмо, сложила его пополам, прежде чем полились слезы, и убрала в конверт, надписанный его именем. Я собиралась попросить маму отправить его Винсенту, которого попрошу, чтобы он передал его лично в руки Романа. Я знала, что он передаст.