– Привет, – сиплым голосом сказал Леха. Он переложил Таську, которая подобное самоуправство в людях пресекала, но тут позволила себя погладить, перевернулся на живот и подпер кулаками подбородок. – Чего творишь?
– Шью. Доброе утро. Как спалось?
– Нормалек. А чего шьешь?
– Зайца.
Ох, Алине следовало бы переодеться. И умыться. И вообще привести себя в порядок.
– Зачем? – Леха моргал и щурился спросонья.
– Просто так… хобби у меня такое. Вон, – Алина указала на зайчиху в нарядном платьице, отделанном кружевами и бусинами. – Ей скучно одной.
– Прикольно, – дотянувшись до игрушки, Леха снял ее с полки. – Ты сама ее сделала?
– Да.
Вот самая подходящая тема для утренней беседы.
– Натурально сама? И все-все? – он осторожно перевернул игрушку вверх ногами, заглянув под юбки. – Оба! И штанцы есть.
– Панталоны, – если Алина засмеется, то обидит Леху. – Это приличная зайчиха.
Смеялись вместе. С ним легко смеяться и вообще… жаль, что все получается именно так, как получается. Исправлять, наверное, поздно. Но раз уж Алина решила пасть, то почему бы не получить от процесса удовольствие?
– Стой, – Леха пошарил по полу и поднял телефон, – сиди так. Да не дергайся, классно выйдет.
Алина фотографироваться не любила – не получалась никогда, но Леха ведь не послушает. Он щелкнул и повернул экран к Алине, демонстрируя снимок.
– Говорил же, классно выйдет… ага, сейчас.
Он что-то нажимал, вполголоса ругаясь, что телефоны пошли несерьезные, с кнопками мелкими, по которым попробуй попади. И функций понапихали, что не разобраться… он прячет фотографию, что ли? Боится, что Алина ее удалит? Зря. Она в жизни в чужой телефон не заглядывала и заглядывать не станет.
– Там, наверное, завтрак готов, – она убрала заячье ухо в шкатулку. – Мама не любит, когда к завтраку опаздывают.
– Тогда не будем. Нам еще платья выбирать.
Ох, наверное, получится неудобно. Он же от чистого сердца предложил помощь, но Алина сомневалась, что спортивная одежда производства Лехиной китайской фабрики подойдет маме в качестве праздничного наряда.
– Леша, пожалуйста, не обижайся…
– На что?
Он встал и потянулся, смачно, до хруста в костях.
– Но мы, наверное, сами справимся… проедемся по городу. Заглянем в магазины… мама подберет себе что-нибудь.
– Не, – он мотнул головой. – Что-нибудь не годится. Надо хорошее. А у меня – самое лучшее. И эту свою… подружку свистни. Да и самой тебе надо бы гардеробчик сменить.
На футболку «Пума» и штаны с лампасами?
– Да не боись, Алька. В моей «Ассоли» дерьма не держат.
– «Ассоль»?
Ему принадлежит «Ассоль»?
Пафосный бутик с безумными ценами?
– Ну, Алька, – Леха натянул штаны и свитер. – Я ж не совсем дебил. Я понимаю, где приличный прикид подбирают.
Ох, как щеки вспыхнули, и нос зачесался – верный признак, что красна Алина, как помидорина. Леха только хмыкнул.
– Подружке своей звони. И бабке… знакомиться, так со всеми.
К вящему удовольствию мамы, от горы тонких кружевных блинов ничего не осталось. И сложный фруктовый крем ушел весь. Леха разве что не урчал, как кот.
Таська глядела с одобрением.
Урчащие люди ей импонировали.
А Дашка, услышав про свадьбу и «Ассоль», только и смогла сказать:
– Еду.
Пока Алина собиралась, Леха успел сделать пару звонков.
– Але, Егорка? Ага, это Леха. Получил фотку? Ну как? Говорил же, что она у меня красавица… точно. Не, коса своя. Толстенная такая! Просто чудо… да. Чего подарить? А не знаю, подари чего-нибудь. Ты ж умный, сам придумаешь… не, мы сейчас за нарядами поедем.
– Привет, Максик. Скажи, мне с невестой подфартило? Чего? Похожа? Ну… вкусы у меня, значится, такие, испорченные. Не трясись ты, она другая. Ну добрая. Не веришь? Тогда сиди и трясись. На свадьбе чтоб был. И главбухшу нашу позови. Нет уж, сам позови. Я ее боюсь.
– Да… Славик, я не идиот! Да, знаю, что ты едешь… вот приедешь, и поговорим. А сейчас не ори. Все одно будет так, как я сказал! Почему? Потому что я так сказал! А Леха от слов своих не отступает.
– Мишаня… ну и что скажешь? Ага, самый мой типажик. Сашка бесится? Ничего, перебесится, давно пора бы… я ей ничего не обещал, сама все придумала. Короче, будешь? Вот и молодец. Пашку свистни… ладно, я сам.
– Пашка, утречка тебе доброго. Разбудил? Леха, Леха, кто тебя еще в такой час с койки сдернет. Я тебе там фоточку кинул… чего? Ну ладно, как хочешь. Я тут с тобой радостью делюся, а ему спать… ну и что, что ночная? Я ж тебе давно говорил: иди ко мне работать. Кем? Да кем-нибудь. Потом придумаем, если желание будет… а в субботу жду.