Рада подскочила с кровати, не глядя на картину, отправилась в ванную и попыталась убедить себя, что ночью ее преследовали лишь обычные кошмары. Девушке удалось достаточно быстро взять себя в руки. На самом деле, кто мог проникнуть в квартиру? Дверь заперта, окна закрыты. «Все это несусветные глупости!» – решила она и запретила себе об этом думать, со вкусом потянулась и пошла умываться. Большое зеркало с узким шкафчиком под косметику отражало заспанную физиономию, на которой самым примечательным был нос с едва заметной горбинкой – яркое доказательство цыганских корней, о которых в семье уже давно никто не помнил. Рада считала свой нос большим, но все остальные ее сомнений не понимали и гордо именовали его аристократическим. Девушка не спорила, к тому же он делал интереснее ее миловидную, но все же заурядную внешность. Глаза цвета горячего шоколада, мягкая линия подбородка и высокие скулы – чуть интереснее, чем привычные для средней полосы России русые волосы и светлые глаза. Но все равно скучно! Вот и приходится вносить разнообразие в свою внешность с помощью ярких, цветастых шарфов, летящих юбок и авторской бижутерии. Рада предпочитала не упоминать, что автором украшений, как правило, являлась она сама – немного стеснялась своего хобби. Она знала людей, у кого «цацки» получались намного лучше, и это не давало покоя.
Девушка уже вытерла лицо полотенцем и собралась выходить, когда заметила темное пятно у себя на левом плече, повернулась, чтобы рассмотреть получше, и обомлела. На смуглой коже распахнула крылья бабочка величиной с донце средних размеров чашки – красивая, словно живая, с черно-оранжевыми крыльями и полосатым тельцем. Точно такая же, какая была изображена на портрете цыганки. Рада вскрикнула, попыталась смыть ее с плеча, но ничего не получилось. Рисунок въелся в кожу, словно татуировка.
Девушка выскочила в коридор и кинулась к портрету, чтобы с ужасом заметить, что на плече цыганки сейчас гладкая ровная кожа. «Бабочка просто исчезла или перелетела на мое плечо?»
«Да что же творится?!» – всхлипнула Рада и, не соображая, что делает, с бешеным криком: «Рыжая!» выскочила в коридор, прямо как была, в веселых розовых пижамных шортиках и коротком топе на тонких лямках. Подбежала к комнате художницы и, не замечая выступивших на глазах слез, со всей мочи забарабанила кулаком в дверь. Через секунду щелкнул замок, и на пороге появилась заспанная, взлохмаченная Рыжая с выражением недовольства на лице.
– Что надо? Я сплю! – невежливо буркнула она, даже не пытаясь открыть глаза.
– Смотри! – Рада расплакалась в голос и ткнула пальцем себе в плечо, тихо надеясь, что бабочка испарилась. Лучше показаться дурой, чем поверить в реальность происходящего. К сожалению, бабочка оставалась на месте – все такая же красивая, неподвижная и один в один похожая на ту, которая раньше была изображена на картине Рыжей. – Что это такое?
– Ничего себе! – Художница все же открыла глаза и теперь с интересом разглядывала плечо своей новой соседки. При этом она выглядела удивленной, но не шокированной, что настораживало.
– Удивительно…
– Конечно, удивительно! – Голос Рады, обычно низкий, сейчас повысился до сопрано. – Она еще вчера была на картине, а сегодня уже у меня на плече. Как такое вообще может быть?!
– Они, конечно, улетали и раньше… – задумчиво пробормотала Рыжая себе под нос, – но никогда на живого человека… очень-очень странно…
– Что? Что ты такое говоришь?
– Поставь, пожалуйста, кофе, а то как-то плохо соображается, а я пока оденусь и причешусь хоть, что ли… – Художница со вздохом запустила пальцы в торчащие в разные стороны волосы и закрыла дверь, а Рада, удивленно хлопая глазами, осталась стоять в коридоре, размышляя над тем, что новая знакомая обладает удивительной способностью – не замечать вопросы, которые ей не нравятся.
Делать было нечего, и девушка, стараясь не думать о странностях этого утра и ночи, отправилась на кухню по заказу Рыжей варить кофе. Судя по всему, соседка что-то знала, только вот Рада подозревала – объяснение ей вряд ли понравится.
Кофе девушка варила на автомате, привычно, по маминому рецепту с небольшими собственными усовершенствованиями. Сначала на дно турки насыпала три ложки с горкой ароматных, уже перемолотых зерен, потом кинула ложку сахара – он почти не давал сладости, но гасил излишнюю горчинку. Затем налила холодной фильтрованной воды и поставила на маленький огонь, внимательно наблюдая за скапливающейся по краям турки пенкой. Она должна стать густой и подняться. Главное – не упустить момент и вовремя выключить, не позволив напитку закипеть. Когда высокая пенка поползла вверх, Рада выключила газовую конфорку и кинула в почти готовый кофе корицы – совсем немного, на кончике чайной ложки.