Она забыла тот фильм, но помнит любимую ладонь. На среднем пальце у Себастьяна небольшой шрам, казалось, там крошечная заноза, и она чуть царапала ей кожу, когда ласки становились особенно бурными, даже чуть-чуть саднило.
Роза без ума от этого ощущения!
Сзади уже сигналят, давно пора трогаться с места, засмотрелась на огромный щит перед входом в кинотеатр.
Она готова к тому, чтобы в одиночку растить ребенка.
Какое мне дело до других, хочу, чтобы ты каждый день был со мной, всегда, чтобы ты не оставлял меня до самой смерти, в болезни и здравии. Да ты сам об этом прекрасно знаешь, просто ты еще не привык, тебе важна твоя независимость, ты живешь с женщиной, о которой я и спрашивать не смею, рабыне не пристало. В моей квартире из твоих вещей одна зубная щетка — ну прямо как в кино, такая же банальность и пошлятина, а ты уходишь от меня в другой дом. Значит, ребенок тебя не удержит. Следовательно, отцом ты не будешь, обойдусь…
— Самое главное, мы понимаем друг друга и умеем радоваться жизни, — сказал ты совсем недавно. — Давай поедем на выходные в горы и пройдем Орлю Перч[14] от начала до конца.
Что ж, радоваться жизни ты будешь без меня: к июню у меня вырастет огромный живот и наверняка появятся растяжки, а в животе будет жить ребенок, махать ручками и ножками, сосать палец… А ты сможешь наслаждаться жизнью, найдешь другую девушку, непременно в тренажерном зале, с хорошей фигурой, и ее великолепное тело очарует тебя.
О чем я мечтаю?
— Чтобы мой кот выздоровел. Сделайте что-нибудь, доктор.
— Не люблю усыплять животных. Я бы еще посоветовал попробовать вот этот антибиотик, два раза в день, вот вам пинцет, пожалуйста, попытайтесь засунуть лекарство коту поглубже в глотку, чтобы не выплюнул, а дальше посмотрим. Он переворачивается на бок или постоянно находится в этом положении? Если все время сидит — это плохо, значит, ему больно. Дайте ему лекарство завтра утром, хорошо? Я всегда у телефона. А воду он пьет? От куриных грудок тоже нос воротил? Уже три дня? Что ж, поглядим. Вот лекарство и пинцет.
Розовое Трико подглядывает из-за приоткрытой двери, кто у меня был. Она вечно подсматривает, ее жизнь — в хлопанье двери лифта, в отзвуках шагов, торопящихся вниз или поднимающихся наверх.
О чем я мечтаю?
Мне бы хотелось дожить до шестидесяти и прислушиваться: идешь ты по ступенькам или едешь на лифте: скрип — еще один этаж, щелк — и еще один. Как мерзко скрежещет этот лифт, сразу понятно, на каком он этаже. Вот если бы в нем ехал ты, тогда лязганье проливалось бы мне на сердце бальзамом: ты ближе и ближе, вот уже на моем этаже и легонько придерживаешь дверь, чтобы Розовое Трико не услышала. Только она всегда начеку, тебе следует быть очень осторожным…
О чем я мечтаю?
Чтобы утром Розовое Трико пожаловалась: — Поздновато к вам гости приходят… Будьте любезны, попросите их не хлопать дверью лифта…
В ее голосе злость: как же так, ко мне приходят, а к ней — нет. Редко у нее кто появляется, считанные разы за многие годы. Поэтому я не обращаю внимания на желчь в ее словах, мне просто жаль одинокое Розовое Трико, и я даже рада, что соседка выговаривает мне за шум по ночам. А все ты виноват, ты.
Ксендз Енджей вошел в кафе и сразу же заметил Петра. Ксендз сам настоял на встрече, хотя времени у него было в обрез. Фигура Петра расплывалась у Енджея перед глазами — очки остались в пальто, — но возвращаться в гардероб не хотелось, и так опаздывал. Вот он — модную красную куртку с молниями на груди хорошо видно. Ксендз скажет Петру несколько слов — человек не вправе разрывать то, что соединил Господь, — и помчится дальше. Время летит, не угнаться.
Священник торопливо подошел к столу и сел.
— Люди часто путают любовь и влюбленность… а ведь влюбленность подобна напитку, который ты сейчас пьешь, вот этому фруктовому молочному коктейлю… Много ты его выпьешь? Потом ведь затошнит… А любовь, она — как родниковая вода… Утоляет жажду всю жизнь… Поговори с ней, убеди, выслушай; ты не затем шел под венец, чтобы сбежать на полпути. Любовь — это ответственность… Не стану тебя учить, ты сам об этом знаешь, я тороплюсь. Скажи мне только, любишь ты ее или нет? Без вранья…
Парень в куртке разинул рот. Ксендз в сутане здесь, в кафе, читает проповедь о молочном коктейле? К счастью, возвращается Аня… может, прорвемся? А то уж очень положение неловкое.
— Косолапик?
Парень и слова не успел сказать, как ксендз наклонился к девушке поближе и грозно взглянул в его сторону:
— «Косолапик»? А кто эта девушка? — Я — Аня.
— Аня? Какая такая Аня? Быстро же ты нашел утешение. А Басю побоку?
Енджей сердито встает и уходит, расталкивая по дороге людей. Как здесь тесно!
От кого, от кого, а от Петра… Вот уж никак не ожидал.
— Что это за Бася? — тем временем спрашивает Аня своего кавалера.
— Понятия не имею, я его вообще первый раз вижу! — недоумевает юноша в красной куртке.
— Так о чем же вы беседовали?
— Он говорил, что после фруктового коктейля меня вырвет… что мне нужно пить минералку, — тупо отвечает молодой человек. — Что-то в этом духе.
— С газом? — заинтересованно спрашивает Аня, понимая, что кавалер не врет. — Смотри, вон парень в точно такой же куртке, — толкает она Косолапика в плечо.
Очень неловко получается, когда кто-то одет точно так же, как ты. Однако мужчины явно относятся к этому совсем иначе: Анин парень даже и не глядит в сторону мужчины в красной куртке.
Зато он глаз не сводит со спины удаляющегося ксендза.
Роза отправилась в гараж, она отвезет Басю в суд и останется с ней. Буба и Юлия тоже придут, хотя это ничего не изменит. Бася ждет, меряет шагами тротуар, заходит в магазин за углом. Надо купить Розе виноградный сок, вдруг ей захочется, во время беременности бывает такое.
Бася выходит из магазина и останавливается как вкопанная. С огромной растяжки на всю ширину улицы на нее глядит прекрасная женщина. Нет, конечно же, она смотрит не на нее, а на любимого, и чуть улыбается. У красавицы с плаката очаровательные веснушки и благородный профиль, глаза у нее серо-зеленые, а волосы пепельные, блестящие, необыкновенного оттенка. Бася, застыв, глядит на Басю. Не на ту, что она так часто видит в зеркале, а, наверное, на ее сестру… Черты лица вроде те же, но сколько в ней прелести, тайны, страсти!
Бася не в силах сдвинуться с места. Да ведь это Петр ее снимал! А в углу логотип фирмы Кшиштофа.
Муж продал ее!
Рядом с ней тормозит Роза, высовывается из окошка и глядит туда же, куда и подруга.
— И ты хочешь сказать, что парень, который так снял свою жену, ее не любит?
Бася садится в машину и смотрит, смотрит, смотрит. Неужели это она? Не может быть!
Как Петр умудрился разглядеть в ней все это? И как он сделал этот снимок? Она даже не подкрасилась, на ресницах нет туши… неужели у нее такие длинные ресницы? И эти чертовы веснушки видны… как они идут девушке на рекламной растяжке!
Если ты видишь меня такой, то почему ты так со мной поступил, милый Петр?
Ненавижу тебя!
Буба склонилась над котом, погладила его по черной голове. Кот открыл сонные глаза и посмотрел на нее так, что сжалось сердце.
— Миленький, — прошептала она, уткнувшись носом в черную шерстку, — пожалуйста, не умирай!
Уже три дня кот ничего не ел, сегодня ночью испачкал пол рядом с лотком, чего никогда раньше не случалось. Похоже, и воды не пил. Позавчера розовый язычок двигался уж так медленно, так неохотно…
Ветеринар, правда, предложил ей приехать, однако с утра он оперирует беременную суку. Так что утром никак. Попозже.
Как Бубе не хотелось ехать через весь город на трамвае с котом в корзинке, где ему будет темно и страшно!
Значит, придется подождать до второй половины дня.
14
Буквально «Орлиная тропа» — альпинистский маршрут в Высоких Татрах между перевалами Заврат и Кшизне.