Когда Злата поняла, что это не Мирра звонила ей из Любимска, шантажируя, что Мирра почти до последнего момента своей жизни не знала, кто Злата, значит, и дискету не воровала у нее, было уже слишком поздно. Злата уже тайно приехала в Любимск, уже проследила за Миррой, которая в гости к кому-то пошла, уже стояла под окнами первого этажа любимской «хрущевки» — там проживала Кассандра Юльевна, как оказалось, Златина тетка и в то же время — не тетка, и слушала, как раскрывается тайна. Тайна Кассандры. Пожалуй, свой следующий фильм Злата назовет именно так — красиво и загадочно.
— Садитесь, — услышала тогда Злата, стоявшая под окном, открытым из-за жары на улицу. В тени большого дерева ее никто не видел. — Разговор будет долгий. Я рада, что нам удалось договориться. Спасибо за эти квитанции. А ваша Злата Басманова — дура. Я ей звонила, вначале ей звонила, а потом уж вы ко мне пришли, но она отказалась иметь со мной дело. Ну-с, к сериалу. Вернемся к нашим баранам.
Злата тотчас поняла, что вот она — Кассандра Юльевна, так ее называла Мирра, сидевшая спиной к окну, и звонила Злате, и предлагала сделку. Злата пошла по неправильному пути, заподозрив в пропаже дискеты Мирру, в звонке из Любимска — Мирру. Но теперь-то она, Злата Басманова, не промахнется. В переносном смысле и в прямом, конечно. А что ей прикажете делать? Теперь уже два человека будут знать то, что и одному знать не положено, теперь уже Мирра и без дискеты узнает, что там написано о тайне рождения Златы.
Злата сунула руку в карман легкой курточки, сжала ее на рукоятке пистолета, приготовилась слушать и действовать. Кассандра Юльевна, как дочь царя Трои Приама, рассказывала так, что Злате и самой стало интересно. Под деревом, у окна — на жаре на улице никого нет и не будет до вечера, — ее никто не видел. Рука от напряжения и волнения вспотела.
— Не буду врать, что ваш бывший муж и муж моей покойной сестры Сабины горячо любил меня, — вещала ведунья Кассандра о своих отношениях с богом Аполлоном — покровителем искусств, а проще — с Артемом Басмановым. — От этого, дескать, родился ребенок. Но все произошло не так. С его стороны это было минутное увлечение. С моей… ну, это неважно. Мне было немало лет, когда я впервые познала мужчину — Артема Басманова, — тогда вашего мужа. Да, не смейтесь, я была классической старой девой, помешанной на театре, с которым у меня не сложился роман. И с Артемом у меня не сложилось. Он с первой встречи положил глаз на мою талантливую и красивую сестру. Но детей у них почему-то не было. Бог не дал. А мне — дал! Через положенное время у меня родился ребенок. Мертвый. Не смотрите на меня так. Мне уже не больно. Я даже написала тогда стихотворение. Одно — за всю жизнь. Вот — я его нашла в своих записях, специально вам показать.
— С ребенком я несколько забежала вперед. Готовилась, готовилась к рассказу, и вот — сумбурно как рассказываю.
— Да вы не волнуйтесь, — успокоила Кассандру Юльевну Мирра. — Расскажете как можете и в «Полянку» поедете.
Кассандра Юльевна судорожно вздохнула, у нее поднялось давление.
— Да если бы не такая моя жизнь — посмотрите, в какой нищете живет русская актриса, — разве продала бы я кому свое прошлое? Ну, ладно уж, слушайте дальше.
Когда я сказала сестре, что жду от ее жениха, почти мужа, ребенка, Сабина повела себя странно. Я думала, она меня возненавидит, а она — святая простота — меня пожалела, велела рожать. От Артема сестра не ушла, как я надеялась, простила ему случайную измену, продолжала казаться счастливой. Она даже пошла дальше — видя мое одинокое положение, плохое материальное состояние, и, чтобы соседи пальцем в меня не показывали, ребенка приблудышем не называли, предложила мне, когда я рожу, взять девочку или мальчика — кто родится, на воспитание. Артем знал, что ребенок его будет, он не возражал. Да и кто бы посмел отказать Сабине! Она, если бы вы ее узнали поближе, была совершенной бессребреницей, великодушной во всем. Это, знаете, тоже талант. Не каждый с ним родится. Я, по крайней мере, признаю, что подобным качеством не обладала. Я согласилась на предложение сестры, хотя непременным условием нашего договора было мое обещание держать все произошедшее в секрете. Я пообещала. И свое слово сдерживала довольно долго.