— Это как?
— С чувствами, Ева, в открытую, — закрепляю позицию, фокусируясь в голубом зеркале, — Ты — моя безвозвратно.
— Звучит как клятва, — тихо отзывается.
— Она самая, — заверяю ее, не в силах отсоединить обмен взглядами.
Только спустя минуту возвращаюсь к заложенному курсу.
Еще три ступеньки.
Вдох. шаг. поцелуй…
Шаг. поцелуй…вдох…
Замираем, напряжено сталкиваясь глазами.
Ток по венам…. Пульс в виски… Отпускаю…
Раскладываю на кровати, чтобы иметь непосредственно откровенный доступ к обзору. Рассматриваю совершенство розовой плоти с бисеринками сока. Раскрытая, не стесняясь. Во власти такого же голода. Он в ее темных зрачках залит до краев.
Дергаю штаны вместе с трусами. Медленно надвигаюсь, в таком состоянии, это практически подвиг. Затем, оставаясь на вытянутых руках, нависаю сверху.
Нагнетаю между нами, определенно, лирический момент.
Глаза в глаза. Кожа к коже. Тела в унисон. Стабилизируемся в одной точке. Я проникаю. Она забирает.
Провожу ладонью по шее, скуле, упиваюсь очередным поцелуем. Демоны внутри нетерпеливо постанывают, но Еве хочется нежности. По тому как томно двигается, сдерживая резкость моих рывков.
Переворачиваюсь, размещая нас в сидячей позе. Фиксирую ладонь на спине, по линии позвоночника. Стенки с обилием влаги, как кокон, тесно окутывают член. Удовольствие заходит на внутриклеточный уровень. Выкатывая такие дозы эндорфина в кровь, что она от густоты, едва вливается в вены.
Ева поднимается, потом опускается. Скользит, натирая своим шелковым капканом С бурными вздохами грациозно раскачивается. По трепещущим ресницам считываю ту же остроту распирающих эмоций.
Широко распахивает глаза. Меня срывает с катушек, от захлестнувшего наслаждения. Прибиваюсь зубами к тонкой венке на шее, тут же зализываю под звонкий вскрик.
Ева откидывается назад, полностью опираясь на мою поддержку. Влажным маршрутом двигаюсь вниз и со всей дури всасываю розовый сосок. Начинаю, максимально мощной амплитудой, вбиваться в ее тело. Чистый кайф, неразбавленный. Как никогда прежде.
Рывок. рывок. стон.
Судорожный спазм пролетает, запуская спирали фейерверков перед глазами, когда нас одновременно накрывает. Кончаю, забывая себя контролировать, и крепко сжимаю ее. Ментально перемещаюсь в иную вселенную, где кроме Евы — нет ничего. Моя личность при этом стирается с файлов подсознания.
Туман в голове разгоняется, только когда она начинает выворачиваться из моих железобетонных объятий.
— Дамир, пусти мне больно.
— Прости, крошка, не рассчитал, — утягиваю обратно, мешая соскочить в сторону.
— Ты опять это сделал. Соблазнил, чтобы я не задавала вопросы.
Чего — чего, а вот гнева я точно не ожидал. Хоть и заслужил. Но я свое чистилище оттоптал от начала до конца.
Когда вытаскивал из горящего дома. Когда вместе с ней боролся за жизнь в скорой. Когда корчился от бессилия, ожидая, в пропахшем хлоркой коридоре. Умирал сотни раз, разъедаемый чувством вины, что не смог уберечь. А потом на смену пришла тоска, с приторным вкусом одиночества. Далеко за пределами болевого порога.
Доживать до вечера, а потом всю ночь рассматривать ее фото. Расползаться по швам. Кровоточить внутри. Не думал, что смогу настолько сильно увязнуть в ком-то. А она влетела искрой и выжгла поля в моей груди.
— Ева, стоп. Притормози. Хочешь поговорить — я не против. Только без истерик, — выбиваю на слегка повышенных, позволяю себе больше, чем могу.
Затихает, придерживаясь пальцами за предплечья, но вспышки в глазах просто рвут меня в клочья.
— Не командуй. Здесь не твоя территория. Ты здесь иностранец
Дух соперничества гонит эмоции в обратную тягу. Только она может за две секунды вывести из себя. Я же не по собственной прихоти и не от бесчувствия в Лондон уехал. Все упреки, что бросил ее, как-то идут мимо кассы.
Медленно веду глазами по разгневанной белочке. Блять! в своей злости она просто прекрасна. Горит в пятьсот ватт. Брызги моей спермы внизу живота Черезмесячный целибат негативно сказывается на вербальном общении. Хочу ее опять. Начать воплощать фантазию — это вторично запороть все намерения. С вероятностью в двести воспримет неправильно.
Мысленно выругавшись, стаскиваю с постели и несу в душ. Что удивительно не брыкается. Дает смыть с себя все следы, но при этом сама не контактирует. Затем сдернув полотенце, спешно заматывается.
Мне в новье быть в позе просящего. Но тут без вариантов.