— Нет, папочка! — закричала она. Рэчел сопротивлялась как могла. Но он крепко держал ее. Она почувствовала, как он рвет ей шорты, и они сползают вниз по бедрам.
— Помнишь, как я сделал это в первый раз? — орал он. — Той ночью ты сказала мне, что у нас больше не будет детей. Помнишь, ты обвиняла меня в том, что я избавился от другого ребенка? Ты что, не видишь, мы оставили не того ребенка, что нужно. Рэчел безобразна. Мы не от того избавились! Что ж, если ты не хочешь больше иметь детей, я об этом позабочусь. Вот тебе еще одно словечко обогатить твой обширный словарь. Педерастия! Нравится?
Боль.
Рэчел закричала.
Дверь распахнулась, и в трейлер залетели капли дождя. К грохоту грома присоединился еще один звук — с таким звуком раскалывается арбуз, когда падает на мостовую. Потом отец отпустил ее запястья, упал, и боль в теле прекратилась.
Рэчел инстинктивно подалась вперед и судорожно схватилась за шорты. Покачиваясь, всхлипывая, ничего не видя вокруг, она пошла в спальню. Она ощущала только боль, которую он ей причинил, и это было хуже, чем колики в желудке или роды. Наверное, даже хуже, чем смерть.
Он сделал это с ней! Он сделал это с ней!
Кто-то дотронулся до нее. Рэчел отбивалась, как обезумевшая кошка.
— Не бойся, дочка! Это я! — услышала она голос матери и обмякла. В глазах у Рэчел потемнело.
Когда она пришла в себя, то обнаружила, что лежит на диване и мать суетится вокруг нее. На кухонном полу, распластавшись, лежал отец.
— Он мертв? — спросила Рэчел.
— Нет, дорогая. Я ударила его сковородкой. Но он жив. Рэчел стала тихо и горько плакать, спрятав лицо в руках.
— Почему он сделал это, мама? Почему он сделал это со мной?
Некоторое время миссис Дуайер молчала. Потом она собрала полотенца, взяла тазик с водой и сказала:
— Все заживет. Через несколько дней ты уже ничего не будешь чувствовать.
Рэчел подняла заплаканное лицо.
— Ты позволяешь ему делать это с тобой? Постоянно!
— У меня нет выбора, дорогая. Я вынуждена.
— У тебя тоже все заживет?
При этих словах миссис Дуайер повернулась и посмотрела на дочь. Вместо мечтательной четырнадцатилетней девчушки она увидела глаза взрослого человека.
— Ты не понимаешь, дорогая. Между мужем и женой есть такие веши, которые…
— Если бы он был моим мужем, — всхлипывала Рэчел, — я бы убила его.
— Не говори так, дорогая. Ты просто еще многого не знаешь.
Рэчел попыталась сесть, но не смогла из-за боли.
— Почему ты живешь с ним? Он же монстр.
— Это не так. Он любит меня по-своему. У него просто все болит внутри. Еще задолго до твоего рождения произошли некоторые события…
— Он сказал, вы отдали второго ребенка. Что он имел в виду?
Миссис Дуайер побледнела.
— Господи, — прошептала она. — Он тебе это сказал?
— Мама, у меня есть право знать.
Дождь за окном постепенно затихал. Миссис Дуайер пристально посмотрела на дочь, пришла к какому-то решению и присела к Рэчел на диван.
— Дорогая, — сказала она тихо и взяла руки Рэчел в свои. — Когда я легла в больницу, чтобы родить тебя, мы были совершенно разорены. У нас не было ни гроша. Была Депрессия, и твой папа, ну, ты должна понять, он был хорошим человеком… когда-то. Ну вот, у нас родилась двойня, а мы даже не могли оплатить счет за больницу. Однажды в больницу пришел мужчина. Он сказал, что он адвокат и знает одну хорошую семейную пару, которым очень хочется удочерить маленькую девочку. Он сказал, они заплатят тысячу долларов.
Рэчел, не отрываясь, смотрела на мать. Миссис Дуайер нервно взглянула на мужа, лежавшего без чувств на полу, и продолжала:
— Я была против. Но твой отец уговорил меня сделать это. Он сказал, что нам нужны деньги, а девочка обретет хороший дом. Еще он сказал, что если мы откажем адвокату, у нас на руках останутся двое детей и никаких денег. Какой дом мы сможем создать для них? Он уговаривал меня, дорогая, пока я не сдалась. С тех пор я каждый день спрашиваю у Бога, правильное ли я приняла решение. Мне хочется думать, Рэчел, что твоя сестра живет в большом красивом доме и ведет красивую жизнь.
— Ты продала мою сестру?
— Не надо так говорить, Рэчел. Ты не понимаешь. В любом случае, — она снова посмотрела на мужа, — тебе нужно сейчас же уходить. Ты не можешь здесь больше оставаться.
Рэчел хотела возразить, но она знала, что мать права. Шок постепенно проходил, и Рэчел заплакала. Миссис Дуайер неловко обняла дочь.