Рэчел даже в голову не могло прийти, что можно заказать еду и съесть ее, не имея денег. Она обладала врожденной честностью.
Несмотря на полночный час, в кафе было шумно. Кажется, сюда собирались люди, страдающие бессонницей. Большинство посетителей внушали Рэчел страх и отвращение. Это было еще одной причиной, по которой ей хотелось остаться незаметной. Сгорбившись, она сидела за искусственной пальмой, зажав лицо между ладонями, не отрывая глаз от книги. Она заканчивала читать «Марсианские хроники», и это означало, что скоро она лишится своего последнего утешения.
Она думала о матери. Много думала. Всю дорогу от Альбукерке Рэчел проплакала, несколько раз она готова была спрыгнуть с автобуса и отправиться домой. Но она знала, что мать права. Он сделал с ней это уже один раз. Следовательно, он мог это сделать и еще.
Как только она могла перепутать автобус! Но Рэчел была так расстроена, к тому же плакала почти всю дорогу, что обнаружила свою ошибку только когда автобус въехал в Эль-Пасо, штат Техас. А ей-то нужно было в Калифорнию! Потом она пошла в город перекусить и обнаружила, что кошелек украли. Пропали не только деньги, но и адрес женщины, которая должна была дать ей работу в Бейкерсфилде. У Рэчел не было даже монетки, чтобы позвонить матери.
Рэчел подняла голову и увидела, что с нее не сводит глаз незнакомец за стойкой. Кожаная куртка, лицо, изрытое оспой. Ей не понравилось, как он на нее смотрит.
Рэчел попыталась сосредоточиться на книге. Рей Брэдбери писал: мать была стройная и нежная, золотистые волосы ее были заплетены в косу и уложены на голове наподобие короны. Рэчел заплакала.
— В чем дело, подружка?
Она встрепенулась. Человек в кожаной куртке стоял рядом с ее столиком, оглядывая ее с вожделением. Внезапно Рзчел почувствовала себя маленькой и беззащитной.
--Что ты делаешь здесь так поздно, малышка? — спросил он, усмехаясь. — Не скучно одной? Она поперхнулась слезами.
— Нет, спасибо. Со мной все в порядке.
— Да, я вижу. — Он выдвинул стул и уселся. — Не хочешь со мной повеселиться?
От него сильно пахло пивом.
Рэчел стала судорожно оглядываться в надежде поймать взгляд мужчины за стойкой. Но за стойкой сидело лишь несколько сонных клиентов в обнимку с кофейными чашками.
— Давай, — сказал он, и в его голосе уже слышались нетерпеливые нотки, — хата моя недалеко. Мы с тобой весело проведем время. Я думаю, друзьям моим ты тоже понравишься.
Рэчел показалось, что сердце сейчас выскочит у нее из груди, она почувствовала себя в ловушке.
— Ты, наверное, с голода умираешь, такая худышка. У меня дома и еда найдется.
— Н-нет, спасибо.
— Бьюсь об заклад, ты из дома сбежала. Ты знаешь, это противозаконно. Я позову полицию, и тебя арестуют.
Ее глаза широко распахнулись.
Он схватил ее за запястье. Рука была горячей и липкой.
— Пошли, обещаю, нам будет весело.
— Нет! Я… Я жду человека!
— Да? Кого это?
— Моего приятеля.
— Приятель? У тебя? — Он рассмеялся, закинув голову. — Послушай, девочка, я и раньше слышал, как заливают, но ты будешь похлеще остальных. Если у тебя есть парень, то я тогда папа римский.
— Извините, ваше преосвященство, — раздался голос у него за спиной.
Рэчел вздрогнула, у их столика стоял стройный рыжеватый молодой человек и, слегка улыбаясь, смотрел на парня в кожаной куртке.
— Так получилось, но ты сейчас держишь за руку мою девушку.
Минуту парень молчал, как бы определяясь, потом он вскочил, развел руками, показывая, что вышло недоразумение, и поспешно отошел.
— Он не вернется, — сказал дружелюбный незнакомец. — С тобой все в порядке?
В глазах Рэчел стояли слезы. Ей ужасно хотелось к матери.
— Ну же, — сказал он, присаживаясь. — Прекрати. Малыш, не так все плохо.
Интонация его голоса, нежное выражение глаз заставили Рэчел прекратить плакать и получше к нему присмотреться.
Рэчел плохо определяла взрослых, но он был похож на сына управляющего трейлерной парковкой, а тому было девятнадцать. Но этот был симпатичнее сына заведующего. По правде говоря, он был просто красив. И у него потрясающая улыбка.
— Скажи мне, что здесь делает в такое время такая маленькая хорошенькая девчоночка, как ты? — спросил он.
И Рэчел влюбилась.
Пятнадцать минут спустя их столик уже был уставлен разной снедью.
— Знаешь что, — сказал он, — раньше я всегда говорил, что побег из дома ничего не решает. Но, малыш, в твоем случае я думаю, ты поступила правильно.