Северный ветер, который предрекала Евлалия, дул вовсю, пошел холодный дождь. Дэнни вел машину как сумасшедший. Форд несся по безлюдным улицам, на поворотах тормоза скрипели. Они доехали до реки. Вдоль берега в зловещей тишине тянулись склады. Он остановил машину перед полуразрушенным домом из красного кирпича и сказал:
— Вылезай!
— Где мы, Дэнни?
— Я сказал вылезай.
Безотчетный страх сковал ее.
— Что это за место?
— Тебе повезло, что у меня есть связи.
— Связи… — Она посмотрела на старое здание, лестничный пролет, желтый свет в его конце. — Нет, Дэнни… — зашептала она, — только не это!
— Ты не можешь оставить его, Рэчел. Ты должна от него избавиться.
— Нет! — пронзительно закричала она, инстинктивно загораживая руками живот. — Я хочу ребенка! Дэнни, пожалуйста! Не убивай моего ребенка!
Он вытащил ее из машины. Рэчел упала на колени на мокрую мостовую.
— Можешь кричать, сколько тебе вздумается, — сказал Дэнни, — тебя здесь никто не услышит. Но я предупреждаю: если ты с этим не покончишь, ты меня больше не увидишь.
Стоя на коленях в грязи, она подняла голову. Как он возвышался над ней! Она никогда не думала, что он такой высокий. Вдруг в ее ушах раздался ясный и чистый голос. Это был голос ее матери: однажды, уже взрослой женщиной, ты полюбишь и поймешь, что это такое. Я не оставлю твоего отца, что бы он ни делал со мной. Рэчел обняла его колени.
— Пожалуйста, Дэнни, — всхлипывала она, — не заставляй меня убивать ребенка. Это все, что мне нужно в жизни. Я уже люблю его. И я знаю, что он меня тоже любит. Я хочу сохранить его.
— Пошли, — произнес Дэнни, и в голосе его слышалась скука. — У нас не так уж много времени. Нам просто повезло, что он сразу согласился принять тебя. Этот парень все сделает в два счета.
Она посмотрела на закрашенные черным окна.
— Он врач? — услышала она свой голос.
— Какое это имеет значение? Послушай, Рэчел. Он уже имел дело с сотнями таких девушек. Кроме того, для нас он делает скидку.
Она посмотрела на него.
— Пожалуйста, Дэнни. Я сделаю все, правда. Я буду послушной, буду делать все, что скажут Хэйзл, клиенты. Только не заставляй меня убивать ребенка.
Он взял ее за руку и потянул в дом. Она почти не сопротивлялась. Действительность напоминала ей кошмарный сон. Дэнни подошел к какой-то двери, постучал, что-то сказал вполголоса. Она услышала звук отпираемого замка, затем дверь отворилась.
— Ты вовремя меня поймал, Дэнни, — послышался мужской голос. Он разговаривал с Дэнни так, будто они были старые друзья. — Я как раз собирался уходить. Но ради тебя придется задержаться. Кто на этот раз?
— Эту ты не знаешь. — Он наклонился вперед и что-то прошептал мужчине на ухо.
Рэчел с оцепенением смотрела на Дэнни. Кто на этот раз?! Мужчина посторонился, дав ей пройти.
— Снимай юбку, трусы, чулки, если есть. Ложись на стол.
Она не двигалась.
— Иди, — произнес Дэнни.
Она подняла голову. Его зеленые глаза были полуприкрыты, но она чувствовала его безжалостный взгляд и власть над собой. Она сделала, что ей было велено. Когда она раздевалась, незнакомец положил какие-то металлические предметы в таз с сильно пахнущей жидкостью. Простыня на столе была чистой, у стола лежала стопка чистых полотенец.
— Вот, — сказал незнакомец, протягивая ей стакан воды и две таблетки. — Выпей. Это обезболивающее.
На мгновение их глаза встретились, и она поняла, что он не злой человек. У него было мягкое лицо, как у плюшевого мишки, извиняющиеся глаза и колючая борода. Он тоже жертва, — подумала Рэчел.
Она выпила таблетки и легла на стол.
— Раздвинь ноги, — сказал Дэнни, — и просунь их вот сюда.
Рэчел ни разу в жизни не была у врача, поэтому не знала, что ей делать. Дэнни пришлось помочь ей. Незнакомец вымыл руки.
— Ты не можешь побыстрее? — произнес Дэнни. — Я уже опаздываю.
— Нужно подождать, пока подействует обезболивающее. Иначе она будет верещать, как резаная.
— Ну и пусть. Никто же не услышит.
— Дэнни, — прошептала она, дотронувшись до его руки. — Дэнни, пожалуйста, не говори так. Не убивай моего ребенка.
— Слушай, — сказал незнакомец, — это делается против ее воли?
— Не задавай лишних вопросов.
— Я не делаю это по принуждению, ты знаешь, Маккей. Девушка должна прийти по своему желанию. Иначе не пойдет.
— Я сказал делай!
— Забирай ее отсюда. Я не буду делать аборт девушке против ее воли. Проклятие, Маккей, это и так рискованное занятие! Я каждый раз рискую своей лицензией! Девушки, которые приходят добровольно, потом не болтают. Откуда я знаю, что эта будет держать рот на замке?
— Я могу поручиться за нее. И еще я могу поручиться за то, что если ты откажешься, я ославлю тебя по всему городу. Посмотрим, как долго после этого ты сохранишь свою лицензию.
Минуту стояла напряженная тишина. Рэчел разглядывала пятна на потолке и представляла себе двух быков с переплетенными в схватке рогами. На мгновение у нее появилась надежда. Она молилась. Господи, пожалуйста, сохрани мне ребенка. Я буду заботиться о нем. Я уже никогда больше не буду шлюхой.
Потом она услышала, как незнакомец сказал:
— Хорошо.
Она не сводила глаз с потолка и чувствовала, как в них закипают слезы.
— Не надо, Дэнни, — прошептала она. — Не делай этого со мной. Позволь мне оставить ребенка. Я уеду. Я обещаю, что ты никогда не увидишь меня.
Дэнни посмотрел на нее сверху вниз. Он возвышался над ней, высокий, элегантный, красивый. В его глазах Рэчел увидела знакомый огонь, который она слишком хорошо знала. Это означало, что сейчас он управлял ситуацией, ни она, ни врач не могли сопротивляться ему. Внезапно Рэчел как бы увидела Дэнни в будущем. Она ужаснулась.
Потом Рэчел почувствовала пальцы незнакомца там, где до этого побывали пальцы многих мужчин. Он сказал:
— Хм, интересная татуировка. Что это, бабочка?
Дэнни ответил:
— Не задавай вопросов. Делай.
Незнакомец оказался прав. Обезболивающее еще не подействовало, когда он начал операцию. Рэчел закричала так громко и пронзительно, что Дэнни некоторое время выглядел встревоженным.
Поднялся водоворот, и, казалось, он поглотит ее. Она растворилась в безумной боли, будто внутри нее был горящий факел. Мой ребенок, — пульсировало у нее в мозгу. — Я не могу спасти тебя! Я не могу помочь тебе!
Рэчел металась по столу. Дэнни пришлось лечь на нее, чтобы она лежала спокойно. Но Рэчел не о сознала этого. Ее засасывало в длинный черный тоннель, в ушах шумел ветер. Она думала о мужчинах, которые оскорбляли ее тело, — отец, Дэнни, клиенты Хэйзл, теперь этот незнакомец с его смертоносными инструментами.
Она чувствовала, как из ее тела удаляют жизнь, душа ее разрывалась на этом пике издевательств и унижений. Мужчина наказывал женщину за ее естественное состояние. Крошечная жизнь внутри нее медленно умирала, а вместе с ней — и ее собственная. Снова накатывала большая темная волна. Это было похоже на черное зловещее море. Это была ненависть. Рэчел Дуайер внезапно открыла для себя ненависть. Никогда, — дала она себе клятву, когда незнакомец бросил инструменты в таз и снял резиновые перчатки, — никогда мужчина не прикоснется к моему телу.
А потом все кончилось. Это не заняло много времени. Еще одна обжигающая боль от промывания, а потом незнакомец медленно опустил ее ноги.
Дэнни пришлось нести Рэчел до машины. Таблетки оказались сильнодействующими. Странная немота стала распространяться по ее телу. Ей казалось, она летит по воздуху. Она ощущала некоторое неудобство и тяжесть между ногами. Это из-за крови, — подумала она.
Они ехали молча. Почему-то она не могла плакать, хотя ей очень хотелось.
Когда они притормозили у заведения Хэйзл, Дэнни не вылез из машины. Вместо этого, даже не выключая мотора, он повернулся к ней. На лице его было написано отвращение.