— Ты делаешь все, что пожелаешь. Ты должна сказать заранее, как все это себе представляешь.
Как я все это себе представляю?
Она следовала за администратором по устланному коврами коридору. Джессика с любопытством смотрела на двери, которые они проходили. Из-за дверей не доносилось никаких звуков, в воздухе висела странная тишина. Интересно, подумала Джессика, есть ли женщины сейчас за этими дверями? Какие мечты они разыгрывают?
Администратор остановилась перед одной из дверей и сказала:
— Заходите, пожалуйста.
У Джессики бешено забилось сердце. Дверь ничем не отличалась от любой другой в отеле. Господи, что ждет ее за ней?
Она открыла дверь и вошла.
Прямо в свою мечту.
Было все так, как она себе и представляла: опилки на полу, непокрытые столы, приглушенный свет, из музыкального автомата лилась мелодия, стойка бара. У стойки стоял одинокий ковбой. Он был одет в джинсы и клетчатую рубашку, черная широкополая шляпа сдвинута на затылок. Он слушал музыку и что-то пил из бокала.
За Джессикой закрылась дверь, оставив позади администратора, коридор, улицу, реальный мир. Ковбой поднял глаза. Постепенно на его губах заиграла улыбка.
— Здравствуйте, — спокойно сказал он.
Она сжала ремешок сумочки.
— Здравствуйте.
— Можно я угощу вас чем-нибудь?
Она посмотрела на бар. За стойкой висело большое зеркало, от этого комната казалась просторнее, чем на самом деле, полки были уставлены бутылками. Минуту она поколебалась, потом подошла к стойке, положила сумочку.
— Кажется, здесь никого нет.
— Да, мадам. Мы совершенно одни. Что будете пить?
Он был молод, лет двадцати с небольшим, застенчиво улыбался. Снял шляпу, пригладил светлые волосы.
— Белого вина, пожалуйста, — сказал она.
Он зашел за стойку, нагнулся, чтобы достать бутылку и спросил:
— Как там погода? Утром мне показалось, что пойдет дождь.
— Нет, сухо, — ответила она, и голос ее слегка сорвался.
Она не сводила глаз с его рук. Кисти были очень изящной формы. Он поставил стакан, налил ей вина. Рубашка с маленькими перламутровыми пуговицами плотно облегала его плечи и грудь. Через расстегнутый ворот она видела его тело.
— Никак не могу привыкнуть к зиме в Калифорнии, — произнес он с улыбкой, подавая ей стакан. Кончики их пальцев встретились. — Там, откуда я родом, уже снегу по колено!
Она отвела глаза, не зная, что сказать.
Ковбой вышел из-за стойки, взял свое пиво. Некоторое время они молчали. Джессика изо всех сил старалась не смотреть на их отражение в зеркале, потому что он в этот момент изучал ее. Наконец он сказал:
— Мы здесь сегодня одни.
Она кивнула головой. Она чувствовала, как сердце вырывается у нее из груди.
Из автомата полилась медленная мелодия. Ковбой спросил:
— Не хотите ли потанцевать?
Джон был единственным мужчиной, с которым она танцевала. Поэтому ей было странно ощущать, как руки чужого мужчины обнимают ее, прижимают ее к себе так, что она чувствовала тепло его кожи. У них обоих, и у Джона, и у ковбоя, были мускулистые, спортивные тела. И все равно разные. Кроме того, от него шел другой запах. В танце он вел ее очень уверенно. Они едва касались друг друга. Джессика смотрела не на него, а на воображаемую точку поверх его плеча. Только сейчас она увидела, что стены украшали различные предметы в духе Дикого Запада: стремена, уздечки, старомодные объявления, рекламирующие, например, услуги брадобрея за пять центов. Она не сводила глаз со стен, читала все объявления, а он медленно вел ее под музыку, которая становилась все красивее и грустнее. Постепенно он стал прижимать ее все крепче и крепче, пока их тела не стали соприкасаться. Ее смущение начало таять, она обвила руками его шею и полностью отдалась во власть своей фантазии.
Как приятно было его чувствовать…
Когда мелодия закончилась, они вернулись к стойке бара. Несколько минут они просто болтали, обсуждая погоду и другие малозначительные предметы, а потом вдруг Джессика неожиданно для себя спросила его имя.
— Назовите сами, — ответил он.
— Что? — удивилась она.
Потом, вспомнив правила клуба, она сказала:
— Лонни. — Она смутно вспомнила фильм, где обаятельного ковбоя звали Лонни. Теперь это имя внезапно всплыло у нее в голове.
— Что ж мадам, — сказал он, — меня зовут Лонни, и последние несколько минут меня интересует только один вопрос: не хотите ли вы еще потанцевать со мной.
Песня была медленная, тягучая, и Джессика с самого начала прижалась к своему партнеру. Они кружились по комнате под проникновенную мелодию в стиле кантри, их объятия становились все крепче, Джессика спрятала голову у него на груди и подумала: Вот оно…