– Очень уж она обнаглела, – признавался он в кабинете у Белова. – Дашь ей сто долларов – просит тыщу, снимешь квартиру – требует ее купить, подаришь «БМВ» – злится, что не «Бентли». Бездонная бочка, а не баба. Но я ее не убивал. Разве я похож на идиота, который разрешит любовницу на пороге собственного бутика подстрелить? Я бизнес в девяностые годы поднимал, насмотрелся и нахлебался всякого, соображаю, как человека можно по-тихому убрать.
Определенный резон в словах неверного мужа был. Белов знал: мода на взорванные автомобили и демонстративные уличные расстрелы прошла. В первое десятилетие нового века дела обстряпывают тихо. Выросло поколение киллеров, которые умело маскируют насильственную смерть под банальный несчастный случай. Ну, ударило жертву током от посудомоечной машины, или случайно отошло крепление газового шланга к плите, произошел пожар, дорогу перед машиной жертвы перебегал невесть откуда взявшийся ребенок-беспризорник, произошла автокатастрофа, в конце концов, на намеченный объект напали, отняли кошелек, деньги и ударили по голове кирпичом. Разве можно во всех перечисленных преступлениях заподозрить заказное убийство? Пальба в городе нынче устраивается лишь в том случае, когда хотят демонстративно пригрозить окружению убитого.
Белов попытался найти нечто общее между Ивановой, Фоминым и Агатовым, но снова не обнаружил ни одной ниточки.
Через неделю в городе был найден новый труп. На сей раз выстрел из винтовки лишил жизни тридцатилетнего смазливого блондина Юрия Петровича Бляхина по кличке Валет. У Бляхина за плечами было несколько ходок на зону за незначительные нарушения, но в последние годы он вроде как взялся за ум, устроился работать на авторынок, женился и в разборки не лез. Белов мог предположить, что Юрий наказан за прошлые делишки, если бы не одно обстоятельство: пуля, влетевшая ему аккурат между бровями, была выпущена из винтовки, лишившей жизни Агатова.
Милицейский психолог составил портрет убийцы. Специалист считал, что киллер – мужчина в возрасте от тридцати до сорока лет, вероятно, служивший в горячих точках, не имевший стабильной работы и семьи. Вполне вероятно, что парень в детстве был жесток с животными и его воспитывала чрезмерно заботливая мама, скорей всего, без мужа, и он – младший из детей. У него проблемы с общением, он тихий, застенчивый, из так называемых незаметных людей, но в душе убийца жаждет славы, поэтому и стреляет в прохожих на улицах, привлекает таким образом к себе внимание, самоутверждается.
Вердикт душеведа не вдохновил Василия Сергеевича, большую часть характеристики он мог бы написать сам. Белов проверил всех, кто имел зарегистрированные винтовки, и отправил своих людей в тиры – чтобы сохранить мастерство, снайперу ведь необходимо тренироваться. Следователь попытался найти магазин, где были куплены патроны, обязал продавцов сообщить, если кто-нибудь из посетителей попросит именно такие пули, перетряс объединения ветеранов, изучил спортсменов-снайперов, охотников. На все ушло немало времени, но положительного результата это не дало.
Спустя две недели стрелок снова вышел на охоту. На этот раз он убил Игоря Львовича Савиных, красивого брюнета, заведующего отделом в фармацевтической фирме, тридцатилетнего карьериста, кандидата наук, весьма удачно женатого на дочери своего босса. В голову Савиных попала пуля из оружия, лишившего жизни Фомина и Иванову. Стрелок придерживался тактики смены винтовок, палил из каждой по очереди, но это была пока единственная найденная закономерность.
Василий Сергеевич отлично понимал: еще чуть-чуть – и сведения о снайпере разнесутся по городу, в столице начнется паника. Но следствие тихо забрело в тупик. Жертвы не имели между собой ничего общего, а киллер, очевидно, просто псих, он залег на дно, затаился и временно перестал убивать прохожих.
Спустя пять дней после кончины Савиных Белову позвонил владелец одного оружейного магазина и сказал, что у него спрашивали те самые патроны. Потенциальный покупатель хотел приобрести довольно большое количество боеприпасов. Торговец насторожился и ответил:
– Товар будет после пяти вечера, если обещаете, что точно заберете, я придержу его для вас.
– Отлично, – обрадовался мужчина, – приеду к семи.
Покупатель оказался точен, он прибыл ровно к девятнадцати и был задержан. В борсетке у него нашелся паспорт на имя Филиппа Медведева, москвича, женатого, сотрудника охранного предприятия «Час». Филипп отлично стрелял, отслужил в армии, был в горячих точках, взысканий не имел. Коллеги по работе характеризовали Медведева как хорошего сотрудника, спокойного человека без вредных привычек, любящего отца и мужа. Филиппа иногда нанимали в качестве личного охранника, и на момент ареста он служил у Елены Рыбаковой, богатой бизнесвумен, которая боялась своего бывшего мужа. Елена была от Филиппа в восторге: услужлив, но дистантен, в друзья к хозяйке не набивался, тихой тенью скользил за спиной, внимателен – по вечерам, доставив Лену в квартиру, без всяких просьб с ее стороны шел выгуливать собаку Рыбаковой. Когда Лена предложила Медведеву оплату за эту услугу, он ответил:
– У меня хороший оклад, с псом прогуляться мне не трудно. Люблю животных, но сам завести не могу, квартира маленькая. Мне в удовольствие по улице с ротвейлером пройтись, а вы устали.
Медведев не походил на психа, но, когда к нему пришли с обыском, в тайнике, оборудованном в гараже, нашли снайперскую винтовку – ту самую, из которой были убиты две жертвы. На оружии имелись отпечатки пальцев Медведева. Белов чуть не закричал от радости, когда увидел ствол. С такой уликой отвертеться от наказания преступнику не удастся, ему светит пожизненное заключение.
Но Филипп неожиданно стал отрицать очевидное.
– Винтовку я нашел, – не моргнув глазом заявил он.
Василий Сергеевич не выдержал и рассмеялся:
– Да ну? Никогда ни от кого не слышал подобного заявления! Перестаньте ваньку валять, каждый второй, взятый с оружием, утверждает, что он подобрал его на улице и нес сдавать в отделение, а тут – вот незадача! – патруль на дороге встретился.
– Я такой глупости не говорил, – улыбнулся Медведев. – Поехал в выходной на рыбалку, люблю один посидеть на берегу. Работаю с людьми, устаю от общения. Забрел в тихое местечко возле заброшенной деревни Берово. Недалеко от Москвы, а глухо. Сначала отличная погода стояла, а потом ливень пошел стеной, враз промок, да еще ветер подул. Я склонен к простуде, вот и решил зайти в один из сохранившихся домов, чтобы посидеть в укрытии, штаны с рубахой подсушить.
Филипп выбрал относительно целую избу, разделся, развесил одежду и от скуки стал бродить по брошенному дому. Открыл большой кованый сундук и нашел в нем дорогую снайперскую винтовку.
Медведев любил оружие, умел с ним обращаться и очень обрадовался находке. Он тщательно осмотрел ружье, а затем унес его с собой.
– Украл? – уточнил Белов.
– Ну, можно и так сказать, – не смутился Филипп, – хотя если никто о пропаже не заявил, то как дело о воровстве возбудить?
Василий Сергеевич велел Филиппу показать тот дом и поехал с ним в Берово. Увы, осмотр не удался: когда милицейский десант прибыл на место, от избушки остались только головешки.
– Я печку топил, – тут же нашел объяснение произошедшему Медведев, – может, плохо ее затушил? Выпал уголек на пол, много ли старому дереву надо, вот и полыхнуло.
Василий Сергеевич опять-таки нутром чувствовал, что Медведев если сам и не является снайпером, то знает правду о нем, но Филиппа трудно было связать с убитыми, хороший адвокат даже при условии найденного оружия мог развалить дело. Белов еще раз обыскал квартиру охранника и ничего не нашел.
А Медведев упорно твердил:
– Я ни при чем!
– Заканчивай врать! – возмутился Белов.
– Правду говорю, – мотнул головой Медведев. – Ни при чем я.
– Не видел никого? Жертв не знаешь? – разозлился Василий Сергеевич.