— Я не прячусь, — поправляю я. Это правда. Я не прячусь от него, но чертовски уверена, что не собираюсь изо всех сил заявлять о своем присутствии. Хотя я готова поспорить, что он уже знает, что я вернулась. До того, как я уехала из города, он обладал сверхъестественной способностью знать дела каждого. Я уверена, что он только нашел новые и более умные способы получения секретов. — Я же говорила тебе, мне нравится вести себя сдержанно.
Ирония в том, что я перешла от процветания в центре внимания на сцене к своему новому скрытному поведению, не ускользнула от меня.
— Да… я знаю, что ты это сказала, но, честно говоря, я не уверена, что это сработает для меня, — Зейди преувеличивает фальшивую гримасу, чтобы она соответствовала ее поддразнивающему тону. — Здесь так много мест, куда можно пойти и чем заняться, и мне будет плохо ходить во все из них, пока ты прячешься в квартире, как отшельник.
Когда я получила уведомление о выставлении квартиры в группе Olympic Sound Student в Facebook, я подумала, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Зейди отчаянно нуждалась в новой соседке по комнате после того, как ее прежний сосед в последнюю минуту перевелся из университета. Арендная плата, которую она просила, была как раз в пределах того, что я могу себе позволить, работая неполный рабочий день в танцевальной студии, а поскольку у меня нет машины, место было идеальным. Она находится в нескольких минутах ходьбы от всех мест, где мне нужно будет побывать. Я немедленно отреагировала на это и, прежде чем опомнилась, уже подписывала договор аренды.
Возвращение сюда, пожалуй, одно из самых трудных дел, которые мне когда-либо приходилось делать, и все, что связано с этим, было сделано в спешке. Мне невероятно повезло, что многие детали встали на свои места с удивительной легкостью.
За те пять дней, что я прожила с ней, я обнаружила, что Зейди Хилл — воплощение социальной бабочки. Не было ни одного человека, мимо которого мы прошли в кампусе, которого бы она не знала или, по крайней мере, знала через кого-то другого. Она изо всех сил старается назвать мне имена всех и дает мне немного информации о каждом из них. Я стараюсь сохранить информацию как можно лучше, но вся она попадает в одно ухо и вылетает из другого.
Каждый вечер на этой неделе Зейди наряжалась и отправлялась на разные вечеринки. Она возвращается незадолго до восхода солнца и заползает в постель. Не знаю, как ей это удается, но она всегда встаёт раньше десяти утра и выглядит совершенно отдохнувшей. Насколько я знаю, она заключила сделку с дьяволом, чтобы избежать похмелья. Если это так, мне нужно, чтобы она дала мне его контактную информацию, потому что мне нужны его услуги.
— Опять же, я не прячусь, — подчеркиваю я, заправляя учебник и конверт в сумку. — Я только что была занята переездом и началом работы на этой неделе, у меня не было времени встречаться с тобой. К тому же, я больше не большой тусовщик.
Было время, когда я каждые выходные была на вечеринке. Я наслаждалась каждой секундой, впитывая энергию громкой музыки и льющегося алкоголя, но с тех пор многое изменилось.
Зейди мне не верит и тут же раскрывает мой блеф.
— Разве ты не говорила, что у тебя выходной в эту пятницу? — спрашивает она, ведя меня по бетонному переходу к фургону с кофе, у которого мы договорились встретиться перед следующими занятиями. — Сегодня вечером будет вечеринка, и ты пойдешь со мной.
— Что? Нет, абсолютно нет.
Мы стоим в очереди у фургона, и я нервно подпрыгиваю на цыпочках, обыскивая окрестности. Время истекает, и рано или поздно я столкнусь лицом к лицу с одним из них. Или, в худшем случае, и то, и другое одновременно. Часть меня хочет покончить с этим, как сорвать пластырь, но рана, которую прикрывает повязка, не маленькая и не заживает. Это смертельное ножевое ранение, и я почти уверена, что сразу же истеку кровью. И если каким-то чудом я выживу, он найдет другой способ убить меня.
Я сделала все, что могла, чтобы сдержать эти ужасные воспоминания, но я знаю, что в ту секунду, когда я посмотрю в эти голубые глаза, их уже невозможно сдержать. Они разрушат всю работу по ремонту, которую я проделала над собой за последние годы.
Зейди игнорирует мой комментарий и бочком подходит к фургону с кофе. Она знает мой заказ, потому что была потрясена, когда узнала, что я пью только черный кофе. Пришлось объяснять, что я пью кофе не ради вкуса. Для меня это волшебный эликсир, который поможет мне пережить остаток дня. Пропив его так пять лет, я уже не замечаю в нем горечи. Тем временем она наполняет сладкий напиток до краев взбитыми сливками.
— Смотри, — начинает она, поворачиваясь ко мне после оплаты наших напитков с кофеином. — Я знаю, что наша дружба еще не достигла той стадии, когда мы можем раскрывать глубокие темные секреты. Я понимаю. Мы все еще находимся на этапе мочеиспускания с закрытой дверью. Но я собираюсь поговорить с тобой немного по-настоящему, потому что думаю, что мы едем на скоростном поезде в город лучших друзей, и я хочу дать тебе немного почувствовать, что значит быть моим другом.