— Ты хочешь того же?
— Сделай двойное, — стискиваю я сквозь зубы.
Она отходит от стола не более чем на фут, когда ее окликает румяный нефтяной магнат из Техаса.
— Эй, дорогая, не могла бы ты принести мне еще добавки? Если, конечно, это не составит труда.
Со своего места напротив стола он с дружелюбной улыбкой поднимает пустой стакан. Он кажется безобидным благодаря своему южному обаянию и дружелюбной внешности, но он больший кусок дерьма, чем большинство преступников, украшающих мои столы.
Когда я поворачиваю голову в ее сторону, она уже смотрит на меня. Словно ожидая моего разрешения, она вскидывает бровь. На мгновение мне кажется, что она начинает понимать свою новую роль, что в обозримом будущем она не сможет сделать ни шагу без моего разрешения. Эта вера мимолетна, потому что с яркой улыбкой — выражением лица, которое, я думаю, мне больше никогда не доведется, — она покидает свой пост рядом со мной.
Расхаживая вокруг стола, она направляется к техасцу.
— Ничего страшного, дорогой! Что мы пьем сегодня вечером? — ее голос сладок, как сахар, но я знаю, что он пропитан ядом. Она такая же змея, как и коррумпированные политики, сидящие вокруг нас.
Он ухмыляется ей, как влюбленный щенок, наслаждаясь тем фактом, что ее внимание сосредоточено исключительно на нем. Это тешит его эго так, как ему нравится.
— Виски. Jim Beam. Один кубик льда, — он передает Пози стакан, как только она подходит достаточно близко.
— Ты получишь его.
От кокетливого подмигивания, которое она бросает ему через плечо, моя грудь горит, а кровь закипает. Она знала, что это разозлит меня, и именно поэтому ее губы кривятся в понимающей ухмылке, когда она проходит мимо меня по пути в бар.
Мышцы напряжены, я неподвижно сижу на стуле и пытаюсь сосредоточиться на картах в руке. Но южный членосос не позволяет этому случиться, потому что снова открывает свой тупой рот.
— Уайльд, мне нравится новая девушка. Можем ли мы ожидать, что она будет здесь в будущем? Мне определенно нравится, когда вокруг меня расхаживает новая конфетка, пока я играю в азартные игры. Это уменьшит боль от потери моих денег из-за тебя, — он громко смеется, это хриплый звук, вызывающий ужасный приступ кашля.
Наклонив голову, я рассматриваю сидящего напротив человека, который выглядит так, будто за свою жизнь съел слишком много коров.
— Ты никогда не встречал двадцатиоднолетнюю девушку, которая бы тебе не нравилась, Мартин.
— В этом ты абсолютно прав! — он наклоняет на меня свою ковбойскую шляпу. Весь его облик здесь выглядит неуместным. Единственная причина, по которой я продолжаю приглашать его снова, заключается в том, что он никогда не знает, когда остановиться. Это эго, о котором я говорил, всегда удерживает его в игре дольше, чем следовало бы. Каждый раз, когда он садится за мой стол, я делаю как минимум пятизначную сумму.
Мартин пытается заставить меня улыбнуться или рассмеяться, как он, но он меня совершенно не впечатляет, и мое лицо выражает это.
— Она не «новенькая». Пози здесь не работает.
— Ох, ну откуда мне было знать? Ты одел ее, как тех других шлюх, вокруг которых ты гуляешь.
Откладывая карты, я наклоняюсь вперед и сжимаю руки на зеленом бархатном столе.
— Ты ошибочно полагал, что Пози здесь для твоего развлечения. Позволь мне внести ясность для тебя. Единственный человек в этом чертовом здании, которого она призвана развлекать и доставлять удовольствие, — это я. В следующий раз, когда ты попросишь ее принести тебе выпить или позвонить любимой, ты уйдешь отсюда без денег и языка, — все за столом замолчали, слушая. Хорошо. Я хочу, чтобы они тоже это услышали. — А теперь сделай нам обоим одолжение и перестань смотреть на то, что принадлежит мне.
Боковым зрением я вижу, как Пози возвращается к столу с двумя напитками в руке. Я не уверен, что она услышала, но я знаю, что она что-то услышала, потому что она колеблется секунду, прежде чем пойти к Мартину.
Она была в двух футах от ковбоя, когда я остановил ее.
— Бабочка, — использование ее прозвища заставило ее резко остановиться и дернуть головой в мою сторону. Ее брови подозрительно нахмурены, но она все равно делает то, что ей говорят, когда я подзываю ее двумя пальцами. — Иди сюда.
Она полностью осознает взгляды всех, кто смотрит на нее, когда она обходит стол. Плавность и грациозность ее движений являются свидетельством ее лет, проведенных в танцах. Действительно жаль, что она облажалась в Джульярдской школе. Она ходила куда угодно. Если она все еще хочет, чтобы ее взяли в балетную группу, ей будет гораздо сложнее.