— Пакс спал весь день? — мое сердце разрывается из-за маленького мальчика, которого я когда-то знала. Мы все так старались защитить его.
— Скорее потерял сознание. Ты не можешь запить опиаты бутылкой виски без каких-либо последствий.
При моем паническом выражении лица Роум продолжает говорить, прежде чем я успеваю что-либо предложить.
— Не волнуйся слишком сильно. Он делал это раньше. Он, вероятно, поспит еще четыре или пять часов, и тогда все будет в порядке.
— Хорошо? — повторяю, не убедившись. Я не знала, что Пакс обратился к таблеткам. Когда я увидела бутылку в его руке на последней вечеринке, мне было легко сделать вывод, что он, возможно, пьет слишком много, но я никогда бы не догадалась о наркотиках. Особенно с учетом истории его семьи с наркотиками.
Широкие плечи Роума поднимаются под белой толстовкой.
— Ну, какова бы ни была версия Пакса, все в порядке. Мальчик был в полном беспорядке с тех пор, как я его встретил.
Чувствуя огромную волну защиты Пакса, я огрызаюсь:
— Ты бы тоже сделал это, если бы прошел через то, что он сделал. Люди думают, что знают, что произошло, но это не так. Никто не знает всей истории, и я умру, чтобы они никогда не узнали, — следи за своим чертовым ртом.
Вместо того, чтобы разозлить Роума моей вспышкой гнева, он, похоже, впечатлен. Его глаза бегают вверх и вниз по моему телу, а уголок рта кривится в ухмылке.
Чувствуя некоторую неловкость, я крепче скрещиваю руки на груди.
— Что?
— Кажется, я начинаю понимать, почему Рафферти все это время был одержим тобой. Ты вроде как целый пакет. Горячая, но умная. Сильная, но покорная. Черт возьми, если бы Рафферти не отрубил мне яйца ржавым топором, я бы даже мог сыграть с тобой.
Я хмурюсь на него и предпочитаю игнорировать кокетливые фрагменты его комментария, сосредотачиваясь только на первой части.
— Рафферти не зациклен на мне. Он меня ненавидит.
— Я твердо верю, что нужно сначала позаботиться о ком-то, чтобы по-настоящему его ненавидеть.
— Ты говоришь как Ларк, — это заставляет его ухмыляться.
— Она очень умная женщина. Возможно, тебе стоит ее послушать.
Интересно.
Кто-то радостно кричит в гостиной, возвращая меня к настоящей проблеме. Прижимая пальцы к виску, чтобы облегчить растущую там головную боль, я вздыхаю.
— Знаешь, что я здесь делаю? Или почему он вообще устраивает вечеринку?
— Я не знаю, — честно отвечает Роум, его обеспокоенный взгляд возвращается к его угловатому лицу. — Может быть, он думает, что если он будет достаточно громким, он не сможет услышать свои мысли. Если это ему не поможет, то количество выпитого алкоголя может помочь.
— Итак, ты говоришь мне, что мне придется иметь дело не только с злым и скорбящим Рафферти, но и с пьяным Рафферти.
— Верно.
Моя головная боль усиливается.
— Блять.
— Я говорил тебе, что тебе не следовало приходить сюда.
Я вскидываю руки вверх и указываю на воротник на горле.
— Не то чтобы у меня был большой выбор.
— В этом ты абсолютно права, — совершенно не сочувствуя моей нынешней ситуации, Роум достает пиво из ведра позади себя на кухонной стойке и открывает. Он делает большой глоток, прежде чем передать банку мне. — Чтобы снять боль.
Я смотрю то на него, то на предложенный напиток, нахмурившись.
— Нет, спасибо. В последний раз, когда я здесь что-то пила, меня накачали наркотиками, и я хотела бы, если смогу, больше не просыпаться на могиле, — я просто добавлю это к списку вещей, которые, как я думала, никогда не вылетят из моих уст.
— Это справедливо, — предлагает Роум, когда позади меня раздается громкий голос.
— Ну, если это не моя любимая лгунья.
Повернувшись, я вижу Раффа, прислонившегося к кухонной двери с бутылкой виски в руке. Это вызывает у меня дежавю о Паксе, произошедшем несколько выходных назад. Его голубые глаза стеклянные и немного красные. Он покачивается на ногах, когда отталкивается от дверной петли. Шнурки его любимых ботинок развязаны, и я на мгновение беспокоюсь, что он споткнется о них.
Но не из-за этого у меня потеют руки и страх пронизывает позвоночник. Эта длинная цепочка сейчас висит у него на плечах, как шарф. На обоих концах четырехфутовой цепи находятся кожаные наручники. Мне не нужно тратить время на размышления о том, кто будет их носить.
— Что тебе понадобилось так долго, чтобы добраться сюда? — задает он вопрос.
Отвлекая внимание от маленьких замков на каждой манжете, я хмурюсь, услышав его вопрос.