Глядя на свои ужасно трясущиеся руки, мои пальцы сжимаются и разжимаются, когда я пытаюсь успокоить нервы, вызванные мимолетной встречей. Возвращаясь по коридору, я поднимаюсь не более чем на три фута, когда меня резко тянут назад в темный класс, мимо которого я прохожу.
Я пытаюсь бороться с внезапной хваткой, но руки, удерживающие меня за плечи, неумолимы. Все мои тренировки сделали меня сильной, но я не могу противостоять их грубой силе. Не глядя на незнакомца, я знаю, что он намного выше меня. В коридоре так много людей, погруженных в свои разговоры и дела, что мое вопиющее похищение остается незамеченным. В ту секунду, когда мои губы раздвигаются, чтобы позвать на помощь, чья-то рука хлопает меня по лицу и болезненно подавляет любые мои попытки спастись.
Мое сердце бьется о ребра почти так же сильно, как хлопает дверь, когда мы входим в класс. У меня нет времени осмотреть темный класс, как меня резко разворачивает, и мое тело врезается передней частью в белую стену.
Борясь с схватившими меня руками, я пытаюсь повернуть голову, чтобы посмотреть на человека, держащего меня в заложниках. Моя голова едва поворачивается на дюйм в его сторону, когда незнакомая рука отрывается от моего рта и продевает пряди моих волос, а лицо резко прижимается к стене. Непреклонное давление на мой череп мгновенно вызывает головную боль, и я волнуюсь, если меня будут держать так слишком долго, на моем лице образуются синяки.
Логическая часть моего мозга знает, что мне не следует сейчас беспокоиться о такой незначительной вещи, как синяк. Мне следует больше беспокоиться о своей жизни.
Паника начинает брать верх, адреналин разливается по моим венам. Когда его рука ушла изо рта, я могла закричать, но я слишком ошеломлена, чтобы издать звук. Я всегда говорила, что если я когда-нибудь окажусь в такой ситуации, то буду драться изо всех сил. Вместо этого я обнаруживаю, что страх заставляет меня застыть на месте. Мои конечности отяжелели, а в ушах раздался пронзительный звон.
— Пожалуйста… — моя просьба — едва слышное сдавленное рыдание. Я пытаюсь побороть желание заплакать, но мои глаза уже горят, и начинают образовываться слезы.
Озноб неудержимого ужаса пробежал по моей спине, когда он придвинулся ближе и его голова упала на мою. Озноб только усиливается, когда он наконец заговорил.
— Я знал, что он попытается тебя предупредить, — мрачно шепчет он мне на ухо, так близко, что я чувствую его дыхание на своей щеке. — Он всегда питал к тебе слабость. Полагаю, было время, когда мы оба это делали, — другая его рука убирает с моего лица растрепанные пряди волос с нежностью, которая, как я знаю, является ложью. Я бы почти предпочла, чтобы он причинил мне больше боли. Мягкость его прикосновений таит в себе невысказанное обещание боли. — Не так ли, Пози?
Слышать, как он произносит мое имя спустя столько времени, словно горячее лезвие пронзает мою душу.
Прошло пять лет, и я наконец воссоединилась с мальчиком, которому подарила все свои первые годы. Я отдала ему свое сердце, а он взамен подарил мне свое. В конце концов, я посмотрела ему в глаза, нарушив все обещания, которые дала ему.
Я не могу вспомнить, когда в последний раз позволяла себе произнести его имя вслух. Это стало чем-то вроде плохой приметы или предосудительного ругательства. Но когда я произношу его имя, оно кажется мне таким же знакомым, как и раньше.
— Рафферти.
Такое ощущение, что я возвращаюсь домой, хотя знаю, что это иллюзия.
Я не дома. Я на вражеской территории, и в воздухе витают слухи о войне.
Глава 4
Рафферти
Я следил за ней на протяжении многих лет. Возможно, она удалила свои социальные сети, когда сбежала от меня, но я нашел способ оставаться в курсе того, чем занималась Пози Дэвенпорт. Я знаю все способы, которыми она меняла прическу за эти годы, и я знаю названия каждого из балетов, в которых она выступала. Я знаю имена друзей, которых она оставила в Джульярде, и я знаю имена мужчин, с которыми она целовалась после меня. Даже если их было всего двое.
Все мои расчетливые планы подготовили меня к этому моменту. Я был готов встретиться с ней лицом к лицу после всего этого времени.
Или я так думал.
Никакое планирование не могло подготовить меня к тому, каково было бы находиться в одной комнате с девушкой, которая разрушила мою жизнь. Гнев, бушующий в моей душе, вспыхивает, и пламя горит прямо под моей кожей. Для нее есть план — мой план — но я так близок к тому, чтобы сказать: «к черту все это» и разобраться с ней прямо сейчас.