— Прости, — хрипло говорит он ей.
— Тебе не за что извиняться, — успокаивает она его и хватает его татуированную руку в свою. — Абсолютно не за что.
Его голова движется резкими движениями.
— Это не правда. Это моя ошибка. Я сделал это. Мне жаль.
— Ни в чем из этого нет твоей вины. Я обещаю, — настаивает она. Ее медовый взгляд скользнул по мне, но она не могла долго удерживать зрительный контакт. — Рафф, помоги мне поднять его.
— Да, потому что твои обещания так многого стоят, — комментирую я себе под нос.
Она не смотрит на меня и рявкает:
— Честно, Рафферти. Можешь хоть раз заткнуться? Если ты не заметил, сейчас не время. Обещаю, что ты сможешь и дальше срываться на мне позже.
Скрежетая зубами, чтобы не спорить, я наклоняюсь и поднимаю брата с земли. Он на неустойчивых ногах вырывается из моей хватки, и Пози прыгает перед ним прежде, чем он успевает свалиться с лестницы, по которой мы его только что подняли. Мое сердце застревает в горле, когда его тяжелый вес заставляет ее маленькое тело отступить назад. Ее руки лежат на его груди, пытаясь удержать его от падения вперед, но при этом она ставит под угрозу свою безопасность.
Оттянув брата назад за воротник рубашки, и, не задумываясь, тянусь к ней свободной рукой. В то же время она тянется ко мне. Ее пальцы переплетаются с моими, и я поднимаю ее вертикально. Все мое тело покрывается холодным потом, когда меня охватывает страх при мысли о ее падении. Я больше не дышу, пока она снова не восстановит равновесие.
Немного бледная, Пози смотрит на меня, а затем на наши соединенные руки. Рой противоречивых эмоций, которые я испытываю, отражается в ее глазах. Раньше мне снилась кончина Пози, моя ярость на нее заставляла меня поверить, что наблюдать это событие будет радостным событием. Теперь, когда ледяной страх ослабляет мою грудь, я задаюсь вопросом, возможно, я ошибался.
Пози отпускает первой. Она возвращает все свое внимание моему брату. Я качаю головой, пытаясь очистить ее от нежелательных мыслей, и делаю то же самое.
Я снова обнимаю брата, и Пози повторяет это движение с другой стороны. Если не считать бессвязного бормотания Пакса, мы работаем в полной тишине, пока не доходим до его комнаты. Кирпичные стены покрыты различными картинами, которые он рисовал на протяжении многих лет. Он всегда преуспел на факультативных занятиях по искусству в Хэмлок-Хилл. Его творческая сторона всегда нравилась моей маме, а отец просто терпел. После того, как все произошло и Пакс затих, он стал рисовать еще.
Мы подносим его к огромной кровати-платформе, которая по какой-то причине была выдвинута в середину просторной комнаты, и так изящно, как только можем, бросаем его на матрас. Он приземляется на полпути на живот и бок, подогнув колени к груди.
Пози становится на колени возле кровати и продолжает слегка проводить пальцами по его лицу, пока он приходит в сознание и теряет сознание.
— Ты будешь оставаться со мной? — бормочет он в свою черную наволочку. — Как раньше?
Она вздыхает, готовясь ответить, но все, что вертится у нее на языке, прекращается, когда она смотрит на меня.
Мои руки скрещены перед собой, и я смотрю на нее сверху вниз прищуренными глазами.
— Она не может, Пакс, — я не могу позволить ему снова приблизиться к ней. Он не переживет, если с ней еще что-нибудь случится, и я не верю, что она не предаст нас снова. — Она должна уйти.
Пози смотрит на меня с выражением, которое я не могу понять, прежде чем наклониться вперед, чтобы поцеловать Пакса в висок.
— Он прав, я не могу здесь оставаться.
Пакс несколько раз повторяет то же самое, что сказал ей на лестнице:
— Мне очень жаль, Пи.
У нее перехватывает дыхание, будто она пытается не заплакать, а подбородок склоняется к груди. Когда после минутной тишины она снова поднимает голову, ее светло-карие глаза блестят от непролитых слез.
— Тебе никогда не придется извиняться передо мной, Пакс. Со мной все в порядке, и ты не сделал ничего плохого.
— Ты права, он этого не сделал. Это все на тебе. Ты причина, по которой он такой, — холодно говорю я ей.
Она не пытается это утверждать, но Пакс пытается.
— Нет это не правда. Не говори этого…
Пози обхватывает его лицо руками и напряженно качает головой, прерывая все, что он собирался сказать.
— Все в порядке. Он может винить меня, — она тянется к нему и хватает скомканное одеяло. Она молча накрывает его, прежде чем еще раз поцеловать его в лоб и встать. — Просто поспи. Утром всегда чувствуешь себя лучше.
Она вытирает лицо и выходит из комнаты, не говоря ни слова. Пакс засыпает, прежде чем она закрывает за собой дверь.