После полдника всю разношерстную компашку «освобожденного» отряда вожатые собрали на дорожке возле главного корпуса, пересчитали поголовно и отдали Глебу Александровичу на поруки. На шее у Потапова висела кожаная офицерская планшетка, а в руке он держал сачок. Он выстроил ребят в линейку и стал рассказывать о предстоящем походе.
— Сегодня вас ждет увлекательное приключение. Вы глубже заглянете в тот мир, который видите каждый день и не замечаете. В мир растений.
Солнце здорово припекало. Прогретая сочная июньская зелень сладко пахла и дурманила голову. Если бы не ветер и тень от растущих возле корпуса лип, то ребята изнывали бы от жары. В теньке знойная немогота не доставала их. Одетые в разноцветную летнюю одежку, как конфетное ассорти, они стояли, переминаясь с ноги на ногу, и внимательно слушали Потапова. Глеб Александрович прогуливался из стороны в сторону, размахивая сачком, будто дирижируя ансамблем шумящей на ветру листвы.
— Кто знает какие-нибудь полевые цветы? — спросил Глеб Александрович.
— Ромашки, — звонко ответила Маринка, из-за белого платья и желтой панамки сама похожая на ромашку.
— Правильно!
— Алтей, — сказал Савва, который стоял рядом с Макаром.
— Молодец, Савва, — похвалил Потапов.
Чересчур хмурый Савва, с зачесанными на бок волосами, в темно-зеленой рубашке и коричневых шортах, был похож на пионера-героя с плаката, вылитый Коля Мяготин. Савву Макар почти не знал. В лагерной жизни они не пересекались: были в разных отрядах, жили в разных корпусах.
Макар провел рукой по своему белобрысому ежику волос и зажмурился, оттого, что луч солнца, просочившийся сквозь листву, попал прямо в глаза.
— Гладиолусы, — крикнула Люська из четвертого отряда, любительница повыеживаться. Макару Люська нравилась, хоть и задирала постоянно нос, потому что у нее была настоящая косметика и духи «Красная Москва», которыми пользоваться ей, понятное дело, запрещали, но это ничего не меняло, и на танцплощадке Люську можно было учуять за километр.
— Гладиолусы — это не полевые, — продолжил Потапов, — Мы сейчас про полевые цветы говорим…
— А какие? — надулась Люська. — Огородные что ли?
— Садовые, причем родом из тропиков и субтропиков, — влез Савва, Люська надулась еще больше.
— Сейчас я буду называть полевые цветы, — продолжал Потапов, — а вы хором говорите, когда услышите знакомый цветок: знаем!
И началось:
— Душица, зверобой, клевер, ромашка, василек, мак, лютик, ландыш, подснежник, одуванчик, валериана, мята, кипрей, лен, колокольчик, дикий лук…
Иногда хором ребята кричали: знаем! Иногда — вразнобой. Какие-то названия были совсем незнакомы. Наконец Потапов остановился, то ли цветы полевые закончились, то ли он устал их называть. Он ненадолго задумался, будто вспоминая еще названия, а потом сказал:
— Многие из этих цветов используют, как лекарства.
— Мне мама постоянно подорожник на коленки ляпает, если я обдеру, — сказал коротышка Гошка, похожий на Димку из фильма «Р.В.С.», коленки у него и сейчас были ободраны.
— Правильно. Подорожник — лекарственное растение. Кто еще какие лекарственные растения знает?
Ребята вразнобой стали называть растения. Потапов кивал, наконец, взмахнул сачком, как бы останавливая детский хор и сказал:
— Наш поход будет не только увлекательным, но и познавательным. Мы пойдем на луг. На этом луге каждый из вас должен будет найти растение. Не обязательно цветок, но непохожее на то, что уже нашли другие. То есть растения у всех должны быть разные! Каждому из вас я расскажу, чем это растение знаменито. Может быть, оно полезное, а может и вредное. И такие тоже бывают. По возвращению в лагерь, мы все засушим, а в следующий раз выпустим стенгазету, куда наклеим засушенные растения и к каждому напишем описание. Все понятно?
— Да! — закричали ребята.
Организованной толпой, во главе с Глебом Александровичем, ребята зашагали на выход с территории лагеря. Выйдя за ворота лагеря они дошли до угла забора и направились по тропинке вглубь леса.
В лесу было безветренно. Тропинка петляла между высоких сосен, пахло смолой и хвоей. С натужным гулом, будто немецкие бомбардировщики, проносились мимо шмели. Перелетали от куста к кусту бабочки. На самом верху, где все же гулял ветер, нехотя поскрипывали и потрескивали ветки. Где-то в глубине леса стучал дятел, и считала чьи-то оставшиеся годы кукушка.
Макар шел самым последним и заметил, как Вовка Долин, нелюдимый паренек из Люськиного отряда, нырнул с тропинки в кусты. За ним как раз шла Люська со своими подружками.