Игнорируя изумленные взгляды спутников, он немного постоял, склонив голову набок, будто и впрямь прислушивался к ответу, а потом кивнул: - Вот и я думаю, что посмотрим. А теперь позвольте представить вам, друзья, мою верную подругу и боевую соратницу. «Келса», что, как известно господину Лэйгину, на старо-вирнейском означает «шустренькая». Прошу любить и не жаловаться!
Глава 3
- Закрой окно! Запах невыносимый!
- Сейчас, мама.
- Что? Я не слышу! Ты закрыла окно?
- Уже иду. Одну минуту, я чищу лук.
- Ты уже закрыла окно? У меня раскалывается голова!
Сирень под окнами росла с тех пор, как Мерерид Тэранс здесь поселилась, а значит, уже лет сорок, и только на сорок первом году хозяйка выяснила, что не любит её запах.
По этому поводу Фрэн успела поругаться с матерью раз семь. Счет был «четыре-три» в пользу дочки, и теперь мамочка жаждала реванша. Предполагалось, что по первому зову Мерерид надо бросать все дела и мчаться исполнять приказ.
- Сейчас, сейчас, уже иду, - бодро пробормотала Фрэн и как ни в чем не бывало принялась чистить картошку. – Бегу, бегу…
- Окно! Сколько можно просить?
Фрэн улыбнулась своим мыслям. Конечно же, Мерерид сидит в кресле под тем самым окном и даже пальцем не шелохнет, чтобы его закрыть. Потому что тогда в комнате станет жарко и душно. А под окном сирень, чей запах непереносим. И уйти в сад нельзя, вот же в чем вся драма! Из сада нипочем не докричаться до кухни. Как подчас жестока жизнь, ай-ай.
- Ты моей смерти хочешь?
Госпожа Тэранс явилась засвидетельствовать крайнюю степень возмущения лично.
- Нет, мама, конечно не хочу. Как ты можешь такое говорить? – изумленно воскликнула Фрэн, не отрываясь ни на миг от бугристой картофелины. – Я сию секунду закрою окно. Вот уже его зак-ры-ва-ю…
Кожуру следовало снимать очень тщательно, но при этом тончайшим слоем, ибо скандал из-за толстых очистков не входил в планы Фрэн на вечер.
- Издеваешься? – уже совершенно спокойно спросила Мерерид, заглядывая дочери через плечо. А вдруг та снова взяла неправильный ножик?
- Ни в коем разе! С чего ты взяла?
- Я прошу закрыть окно, а ты…
- Если тебе плохо пахнет, закрой сама, - отмахнулась Фрэн.
Ей предстояло самое сложное – нарезать клубни «правильными» кусочками, такими, какими мамочка будет их есть. Пользоваться штангенциркулем было неспортивно. И кабы Мерерид не стояла над душой, то долгих лет практики дочке вполне хватило бы на эту ювелирную работу.
- Почем ты брала картофель?
- Мама, это наша картошка, с нашего огорода.
- Это не повод переводить продукты!
- Совершенно с тобой согласна. Продукты надо беречь, а деньги – экономить.
Мерерид тяжело вздохнула. Сегодня, определенно, был не её день, и все попытки испортить настроение Фрэн волнами разбивались о твердокаменное спокойствие дочери, как об волнолом. Долгие годы, проведенные под одной крышей, закалили их обеих. Все аргументы и контраргументы использованы друг против друга уже раз по сто, новые еще надобно придумать, а в такую жару и в голову ничего оригинального не приходит.
Тэранс-старшая с надеждой заглянула в сахарницу. Ага! Так и есть!
- У нас закончился сахар! Ты как всегда забыла купить сахар! А лавка уже закрыта, между прочим.
- Я купила сахар еще вчера, - промурлыкала Тэранс-младшая. – Насыпь, пожалуйста, из коробки.
И тут Мерерид осенило.
- Так это значит, ты купила новый сахар еще раньше, чем закончился старый? У тебя совесть есть, вообще-то?
- Есть, - честно призналась Фрэн.
Сахар в качестве повода для скандала ей нравился больше, чем неправильно нарезанная картошка. Если, скажем, Мерерид станет в знак протеста пить чай без сахара хотя бы один месяц, то они сэкономят целых 15 ориков[4]. Мелочь, а приятно!
И Фрэн, понятное дело, тут же размечталась, как потратит деньги. На Эспите никто особенно не шикует, но Тэрансы всегда жили весьма и весьма скромно, а говоря честно, бедно жили. Той опрятной миленькой бедностью, которая радует взгляд окружающих, но требует неимоверных усилий.
- Даже не надейся! – насмешливо фыркнула Мерерид.
Иногда Фрэн казалось, что мать умеет читать мысли, причем только её мысли.
- Ты о чем?
- О сахаре. Сделай мне чай с сахаром.
- Сама сделай.
- Тебе так сложно сделать для матери одну маленькую чашечку?
- Угу. Сейчас я стану жарить лук.