Дама же Тенар в силу своей должности (как-никак даже гулящим аристократам иногда требуется представитель имперской власти) и особого положения оказалась вхожа за забор поместья. Имперская эмиссарша имела законное право раз в неделю обедать у лорда, чем она и пользовалась, не пропустив ни разу. А гордая владелица башни – единственного строения с участком, не являющегося собственностью хозяина острова – формально была равна лорду по статусу, а потому могла наносить ему визиты. По-соседски. На завтрак. Лорд Варден, будучи человеком общительным и веселым, посчитал, что лишняя порция яичницы, пара-тройка гренок, рюмочка ликера и чашка чаю его не разорит, так что вскоре после первого утреннего визита соседки для Лив начали заранее ставить прибор. Дружелюбие владельца острова зашло так далеко, что он даже решился как-то на ответный визит. Заехав на послеполуденный чай в башню Тенар и отведав оладий, на скорую руку испеченных Лив, более лорд таких глупостей не делал. Одного раза, должно быть, ему хватило. Зато на завтрак эмиссарше теперь подавали двойную порцию, а кухарка периодически норовила подсунуть сверточек с «сухим пайком».
Для отдыхающих «курортников» Скайра Лив была еще одной местной достопримечательностью и в общем-то на это не сетовала. Конечно, до голой певицы ей было далеко, но и владелице древней башни Ордена Зорких находилось, что показать жадным до впечатлений чужакам. Одна только церемониальная орденская мантия чего стоила!
История о том, как юная имперская эмиссарша Скайра Аннон вдруг стала дамой Тенар, хозяйкой башни и единственной наследницей тайн старинной и некогда могущественной организации с претенциозным названием «Орден Зорких»… о, эта история так и просилась на кончик пера какому-нибудь молодому литератору с затуманенным наркотиками взором и чахоточным румянцем на впалых щеках. Состояния, конечно, этот гипотетический автор себе не сделал бы – слишком уж много развелось в последние годы писателей, неспроста, видать. Но одним пациентом в санатории для скорбных рассудком стало бы больше, это точно. Потому как от повести об обретении эмиссаром Аннон имения и прилагавшегося к нему имени так и разило дурной мистикой. Впрочем, на Эспите, если хорошо принюхаться, можно было почуять, что гнилостным запашком старых тайн потягивает из каждого двора. Примерно так, словно у всех без исключения жителей острова в саду закопано по паре-тройке трупов излишне любопытных чужаков. Так что сказ о наследстве Скайры Лив вряд ли имел шанс когда-либо оживить страницы бульварного романа. Дама Тенар полностью разделяла мнение тех соседей, кто полагал, что прошлое вместе с его приметами следует закапывать поглубже, а сверху розовых кустов насадить, чтоб душок отбить. А для любителей покопаться в чужих тайнах всегда найдется уютная ямка по соседству…
К несчастью, эту благоразумную позицию разделяли не все. К примеру, Берт…
Лив сердито фыркнула, раздосадованная тем, что мысли ее вновь свернули туда, где маячил образ лихого контрабандиста. И так ведь скоро объявится, что ж о нем еще и думать каждую минуту! Тем более что коза уже толкала дверцу сарая, намекая на время утренней дойки, а Перец деликатным поскуливанием напомнил, что завтрак в поместье лорда Вардена ожидает не только хозяйку, но и его песью светлость. Женщина вполголоса выругалась и поспешила заняться хозяйством. Нужно было управиться побыстрее, чтобы не заставлять соседа-аристократа ждать. Ведь это невежливо, не так ли?
Спустя четверть часа Лив уже оседлала велосипед и, свистнув Перцу, покатила по извилистой тропке, ведущей через холмы к поместью лорда Вардена. Рассветный туман стелился по распадкам, а скалистые уступы Песьей горы уже золотили первые утренние лучи. Птицы щебетали, комары звенели, кузнечики тоже не отставали, стрекоча как мотор биплана, и даже скрип плохо смазанных «звездочек» велосипеда вплетался в этот праздничный июньский хор вполне гармонично. Перец, деловито задиравший лапу то у камня, то у разросшегося репейника, то отставал, то обгонял хозяйку, а потом и вовсе нырнул в высокую траву в поисках добычи. Оленьи гончие, как и следует из названия, собаки, выведенные для охоты на крупную дичь, однако пес Лив, несмотря на аристократическое происхождение, не брезговал и мелочью. Хотя мышкуют обычно только суки, Перец в этом вопросы демонстрировал приверженность равенству полов, и когда довольная его морда высунулась из кустов, из огромной пасти свисал мышиный хвостик.