- Признаться, не ожидал увидеть тебя здесь. Какими судьбами в родные края?
«С наскока задобрить не вышло. Что ж, зайдем с другой стороны. Нам не привыкать». Брис и прежде отличался злопамятностью, а с возрастом привычка не забывать никому и ничего только усилилась.
- Разве я не могу просто приехать к своему бывшему учителю, чтобы лично выказать уважение и…
- Ланс! Хватит юлить!
Но, не смотря на грозный тон, профессор совершенно не злился. Его гордыня удовлетворилась зрелищем бесстыдно льстящего Ланса Лэйгина, Хитрого Ланса, Которому Что-то Нужно.
- Позволь, я угадаю, что тебе понадобилось от меня, - проворковал профессор и сделал эффектную паузу, прожигая блудного ученика ледяными очами насквозь.
На его смуглом тонком лице, этом бескорыстном даре поколений предков-аристократов, яркие глаза казались сделанными из бирюзы, столь любимой древними царями.
«Смотри, смотри, сколько влезет. Твои чары давно утратили силу. Я уж как-нибудь перетерплю, ведь ты мне нужен», - думалось Лансу.
Ему и так хватало чужих взглядов – любопытных, осуждающих, злорадных. Ах, как же! Предатель-Лэйгин приполз к подножью трона! Не иначе как лизать пятки хозяину и молить о прощении. Зачем же еще?
- Хочешь взглянуть на ту самую табличку, верно?
Старый проницательный демон!
- Не буду отрицать, так и есть.
- Ох, Ланс! – всплеснул руками профессор. - Ты когда-нибудь станешь взрослым?
- Зимой мне исполнилось тридцать пять.
- Не похоже, совсем не похоже. По-моему, тебе всё ещё двенадцать и ты веришь в фей, драконов и… Землю Калитар.
Зря он так про драконов, очень зря. Лорентский натуралист Донат Маркэль доказал, что в доисторические времена по земле ходили исполинские ящеры, и некоторые таки изрыгали огонь, как волшебные существа из сказок.
- Вы ошибаетесь, Брис, - мягко ответствовал Ланс. - В фей я уже не верю.
Профессору такой ответ сказал о многом. В основном о том, что мужчины в роду Лэйгинов, как были упертыми ослами, так и остались таковыми.
- Значит, от приглашения на чашку чая ты не откажешься?
- Ни в коем разе.
- Тогда идем.
- Как вы относитесь к автомобилям? – самым невинным тоном спросил Ланс.
Дом Аделарда находился в паре кварталов, каких-то семь минут пешком, но откормленное фамильное тщеславие Лэйгинов снова победило в короткой схватке с чахлой сироткой-скромностью.
Брис только уголком рта надменно дернул. Дескать, кто бы сомневался, что у презренного кладоискателя водятся немалые деньжата. Богатство – любимая и единственная дочь Алчности, как всем давно известно.
«Пусть думает, что хочет, - решил Ланс, сопровождая бывшего наставника к дорогому кабриолету, нагло блестящему на солнце новым лаком. – Приговор вынесен и обжалованию не подлежит». Оправдываться, объяснять, что это сверкающее чудо технического прогресса досталось ему волею случая при весьма трагических обстоятельствах, бессмысленно. Какой же уважающий себя ученый станет водиться с сумасшедшими гонщиками?
И все же Ланс не удержался – погладил хромированную ручку дверцы и похвастался.
- Четырехцилиндровый двигатель-моноблок, карданная трансмиссия… Правда, она красавица?
- Она? – усмехнулся Брис.
Красновато-коричневая кожа сидений навевала непристойные ассоциации не только старому женолюбу, но и покойному хозяину «айр эмэри», мир его беспокойной душе и скорейшего перерождения.
Ланс лихо, как заправский гонщик, крутанул коленчатый рычаг, заводя двигатель, и услыхав, как весело застучали поршни, вернулся на водительское место.
- Зеленая, 8, - буркнул профессор.
- Я помню.
Вот-вот! Тут очень захочешь, а не забудешь. Столько резких слов слышали эти стены, столько раз в запале хлопалось тяжелыми створками дверей, что, пожалуй, стекла в окнах до сих пор мелко-мелко дрожат.
А день выдался прекрасный – солнечный и безветренный. Жаль только, не пожелает Брис Аделард прокатиться по разомлевшему на весеннем солнышке Саломи в компании с опальным учеником. Ибо гордыня! Та, которая у прославленного археолога паче здравого смысла. Иначе не смотрел бы профессор сквозь своего визави, как через пустую бутылку из-под дешевого вина, и тонкие губы не поджимал столь демонстративно.