– Исцеление возможно, – уверял доктор, – есть случаи. Мозг как таковой не поврежден. Нужно помочь ему доразвиться.
Денег на «помочь» у Бабоса-Рибейра было предостаточно. Не хватало времени. Как в юности самого Кима, которым занимались мать и няньки, отец был вынужден зарабатывать. Но времена и взгляды изменились. Ким еще с медового месяца «раскусил» иное счастье: жить жизнью, не привязанной лишь к работе и интересам клана.
Но как назло именно сейчас разворачивались самые серьезные события в бизнесе: открытие новых фабрик совместно с Рибейра. Наклевывался новый сегмент рынка – еда «на вынос», полуфабрикаты, замороженные продукты, сухие питательные субстраты из тельц улиток.
То и дело приходилось ездить в Китай, Вьетнам, Америку, чтоб смотреть на производства нового поколения, где акцент все больше и больше смещался с культуры питания на кормежку для человека, у которого все меньше и меньше оставалось времени на приготовление еды. Нужны были готовые решения. Одно из них – подобие собачьего корма, только человеческого, сбалансированного, экологичного, питательного. Женщины не хотели проводить столько времени у плиты, хотели наравне с мужчинами работать и отдыхать. «Работать и отдыхать» – стало девизом рекламной кампании новой компании Бабоса: «Пусть готовят и моют машины. Человек создан для жизни, где жизнь – это наслаждение».
Правда, ресторанный бизнес с изысканными блюдами не потерял клиентов и прибыли. Просто настоящая еда все больше становилась привилегией богатых. Бедным предлагалась еда в форме субстратов. Например, субстраты из улиток, которые достаточно было замочить, затем засунуть в микроволновку, и они, словно приготовленные минуту назад, несли все те же витамины, вкус, аромат и вид, что и настоящие.
– За китайцами будущее! – говорил Хосе, которому исполнилось 62 года, и он снова был на коне, выглядел молодцом, перекрасил волосы вновь в жгуче-черный, а там, где образовалась проплешина, красовались его волосы с задницы по последней технологии вживления своих собственных волос с ненужного для мужской привлекательности места.
– Будущее за теми, кто решает взять его в руки, – тихо отвечал Ким своим писклявым голосом, к которому не прислушивался отец.
Когда Георгу исполнилось два года, случилась беда. Но не с мальчиком. Вложенные в его здоровье деньги на реабилитацию, когда в доме Бабоса был построен отдельный реабилитационный отсек, начали давать эффект. Мальчик почти не отставал в развитии от своих сверстников. Беда пришла с другой стороны, откуда ее совсем не ждали.
Хосе отправился в очередную поездку в Китай, где строились сразу несколько фабрик по сухим субстратам из улиток, свинины, сои для гурманов-вегетарианцев-сибаритов и не вернулся. Вместо него словно снег на голову прибыли адвокаты с большой кипой бумаг для Мириам. Бумаги были о разводе и письмо с объяснениями.
После 47 лет совместной жизни Хосе решил кардинально изменить свои личные планы. И из трусости не решившись озвучить их персонально, описал их в бумажном виде. Он считал себя еще достаточно молодым, чтоб становится стариком и дедушкой инвалида-наследника. При этом он сильно сожалел, что больше не может мешать свое счастье с несчастьем других. Его счастьем стала новая пассия из Китая. Они уже достаточно давно вместе. Пришло время узаконить с ней отношения и в скором будущем завести детей, которые разделят престол Бабоса.
С матерью случился припадок, слава Богу, в остальном здоровье не подкачало, но она стала стремительно худеть и становилась слабой. Ноги больше не несли ее на работу, где она, словно ломовая лошадь, отработала 47 совместных лет. Домашний реабилитационный центр Георга пригодился теперь для его бабки. Она похудела на 30 килограмм за один месяц изучения условий развода и перечитывания письма о свободе, превратившись в худую свою копию с обвисшей кожей на месте, где раньше высился горб. Она больше не надевала жемчуга, никакого, даже «черного павлина».
Ким и Мария сильно беспокоились на ее счет. Семья и компания оставались пока не в курсе кошмарных событий, но предчувствия катастрофы гуляли по коридорам и залам империи Бабоса. Никто не знал, что же их ждет.