— А как я себя вела? — спросила я.
— Ты сама лучше знаешь, — с отвращением ответил муж, сосредоточившись на дуршлаге.
Я, похоже, не заслуживала даже взгляда.
— То-то и оно, что не знаю. Ты уверен, что это была я?
— Совершенно. Тебя подробно описали, именно так, как ты выглядела. Не говоря уж о том, что ты громко и чин по чину представилась: прокурор Барбара Борковская. Уж этого могла бы не делать, хотя бы ради нас.
— Значит, я совсем потеряла голову, — беспечно ответила я. — Не понимаю, откуда у тебя такие своеобразные сведения. Неужели всерьёз думаешь, что это была я? Просто чушь какая-то.
Муж наконец-то оторвал взор от дуршлага, мрачно посмотрел на меня и быстро перевёл взгляд на стакан с чаем. Конечно, я прекрасно знала, что благоверный всегда считал меня способной на что угодно, но даже моё «что угодно» должно иметь свои границы. Принародные вопли о том, что я-де прокурор, слишком выходят за эти границы. Я пожала плечами: наверняка у него затмение в мозгах, потом пройдёт. И переключилась на другую тему. Как раз в то время я вела несколько трудных и очень неприятных дел, совещание в окружной прокуратуре тоже радости не добавило, и вообще я жутко устала. А надо было ещё ознакомиться с материалами дела.
Недели через две-три, тоже вечером, зазвонил телефон и бабский голос заявил:
— А пани хоть знает, что её муженёк с этой шулькой загулял, там у них роман, как в бразильском сериале, а вам хоть бы хны?
После чего в трубке что-то зашелестело, словно кто-то рядом возбуждённо зашептал, пытаясь вырвать у доброжелательницы из рук трубку, и телефон замолчал. Вместо того чтобы переживать, я занялась хозяйством. Накормила ужином детей, выдраила кухню, приготовила обед на завтра.
Мужа дома не было, он мог в это время гулять хоть с белой медведицей, но я не поверила ни единому слову. Люди постоянно используют телефон для дурацких розыгрышей. Мужу я даже словечком не обмолвилась, потому что немедленно забыла об этом дебильном доносе. Анонимок и угроз мне и на работе хватало.
Следующий странный сигнал поступил как раз с работы.
Стояла поздняя осень, и я перешла на темно-серое тёплое пальто. В тот день под пальто был официальный наряд: синий костюм типа «шанель» со светлой водолазкой. Шарфики и косыночки я меняла постоянно, а костюмов у меня было всего два. Фривольные рюшечки и яркие цвета я считала совершенно неподходящими при допросах свидетелей и подозреваемых, и уж тем более в суде.
— Ну ты зажигала позавчера! — съехидничал Яцусь, мой коллега-прокурор, человек талантливый, но несколько легкомысленный и очень бестактный, — Понеслась прямо с работы, даже переодеться не подумала! Ах, как затягивает коварная трясина светской жизни…
Я не поняла, о чем это он. Позавчера вечером я переписывала обоснование приговора, а в стиральной машине тем временем кувыркались одёжки моих детей. Может, это и называется «зажигала», потому что я натолкала в машину слишком много барахла и носилась потом по квартире, не зная, где это все развесить. Недосохшее тряпьё до сих пор лежало в тазах.
— У тебя с головой не в порядке или как? — вежливо осведомилась я. — Ты о чем говоришь?
— Не отрицай, передо мной можешь не притворяться. Но почему только в баре «Тайфун»?
— Что в баре «Тайфун»?
— Так ведь это же такой шалман! Факт, знакомых там нечасто встретишь, но случается.
— Может быть, — согласилась я. — И что в этом шалмане «Тайфун»?
— Как это — что? Насколько я понимаю, ты там активно расслаблялась.
— Я?
— Не я же. Меня там позавчера не было.
А вот вчера вечером зашёл — искать свидетеля.
Свидетель интересовал меня куда больше, чем расслабуха в шалмане, потому что дела друг друга мы знали и временами шли на взаимовыручку.
— Которого?
— Этого лысого, Стемпняка.
— Нашёл?
— Бог милостив, нашёл! Я чувствовал себя таким дураком: слишком рано его отпустил, а он растворился в тумане, сама понимаешь…
— Надо в другой раз задержать на сорок восемь часов. Он же врёт как по нотам!
— Да надо, надо, только я его отпустил, почему и получил при случае красочный рассказ о твоём взрывном темпераменте. Здорово же ты до сих пор маскировалась!
— Хочешь, я на тебя в суд подам за клевету?
— С ума сошла? Ты, прокурор, подашь на кого-нибудь в суд?!
Я опомнилась.
— Нет, ни за что!
— Ну вот, сама видишь. И свидетелей у тебя нет.
— Хорошо, я не подам на тебя в суд, но расскажи мне как следует, в чем дело, — попросила я. — Мне интересно стало. Откуда я взялась в баре «Тайфун»?