— Куда пойдем? — спросил он, встав при моем приближении. — Мне не хочется здесь оставаться. Слишком много народа.
Для чего?
— Давай пойдем на кладбище, — сказала я. Губы пересохли от волнения и гнева. — А это для тебя. — Я протянула ему маленький бумажный пакет.
— Это не кулон? Пожалуйста, не возвращай его.
— Нет. Это фото. У тебя, возможно, есть оригинал. Зачем мне изображение любовницы моего отца?
Он побледнел, когда снова увидел беременную женщину, опирающуюся на красную машину марки «Metro», но не сказал ни слова. Я подумала, не лучше ли было бросить обрывки фотографии ему в лицо, но было слишком поздно. Он положил пакет в карман, и мы пошли по дороге вдоль деревни.
Мне не хотелось говорить, пока мы не придем на место, но и сдержаться тоже не было сил.
— Мне кажется, я не смогу больше верить тебе, — проговорила я, не глядя на него. — Не понимаю, зачем тебе понадобилось обманывать меня. Мне казалось, мы друзья, я тебе нравлюсь. Почему ты не сказал мне правду с самого начала? Да, кстати, зачем тебе вообще понадобилось приезжать сюда?
Он опустил голову.
— Парню всегда надо знать, кто был его отец. Я давно хотел иметь сведения о нем. Мама никогда бы мне ничего не рассказала.
Неудивительно, черт побери, чуть не вырвалось у меня.
— В общем, мне это все надоело, и я решил сам во всем разобраться. Я разместил запрос на вебсайте, на котором оставляют сообщения люди, которые потеряли друг друга, в основном, приемные дети. Не на том, который называется «Друзья встречаются вновь». Этот называется «Поиск». Через день после размещения запроса я получил три письма, в которых говорилось, что имеется только одна Полианна Миллер, зарегистрированная в Англии. В двух из них был указан твой адрес и телефон.
— Но почему совершенно незнакомые люди послали тебе информацию такого рода? Я тебе не верю.
Он пожал плечами.
— Попробуй сделать так сама. Может, это какие-то Интернет-энтузиасты, которые только этим и занимаются. Одна женщина написала, что она частный детектив, и за небольшое вознаграждение может собрать о тебе информацию или организовать нашу встречу. Я не ответил никому из них. Интересно, что бы ты стала делать, имея телефонный номер, который так и хочется набрать? Знаешь, перед тем как встретиться с тобой, я приходил посмотреть на ваш дом.
— Ты ненормальный.
— Я не хотел торопиться. Надо было во всем разобраться.
Мы поравнялись с методистской церковью, когда услышали голос:
— О, давно не виделись! — Это была старая Дженни Маршалл, которая несла охапки цветов в церковь. — Вы все еще проводите ваше… как бы это сказать… исследование? — Она мерзко подмигнула.
— Нет, мы уже закончили, — сказал Кэллум, — спасибо за вопрос. Всего хорошего.
Лицо Дженни окаменело.
— Будем надеяться, что у старой коровы случится удар, — сказал он громко, ускоряя шаг, — почему в этом Богом забытом месте нельзя сделать и двух шагов, чтобы кто-нибудь не сунул нос в твои дела?
Я была ошеломлена.
— Какого дьявола тебе надо было все это делать? Господи, Кэллум! Я ведь живу здесь, и ты это знаешь.
— Я думал, ты едешь в Оксфорд. Или тебя не взяли?
— Взяли, черт возьми! Я уезжаю в воскресенье. Полл говорит, что все хорошо и она сама справится.
— Ну что ж, прощай, Бэнк Топ!
— И все-таки это мой дом. Семестр длится всего восемь недель. Я вернусь очень скоро.
— Через восемь недель эта старая луковица все забудет, — сказал Кэллум, засовывая руки в карманы. — К тому времени все в этой церкви будут в радостной суете мастерить колпаки из туалетной бумаги для рождественской ярмарки. Перестань ты так волноваться! Есть многое в жизни поважнее этого вашего идиотского Бэнк Топ.
Я была так зла, что должна была минутку помолчать, чтобы не сказать лишнего. Мне так много нужно было у него узнать до того, как изгнать из своей жизни. Мне не хотелось слишком рано начинать ругаться. Только когда мы подошли к кованым железным воротам, я повернулась к нему.
— А теперь объясни мне, зачем было придумывать, что ты мой двоюродный брат? Почему ты не сказал правду с самого начала?
— Потому что тогда ты бы меня возненавидела. Если бы я возник вот так внезапно и объявил, что у твоего отца была любовница, о существовании которой ты и предположить не могла, ты бы, я думаю, очень сильно разозлилась.
— Я была бы в шоке. Но я бы справилась. Я имею право знать все.
Кэллум покачал головой и свернул на тропинку, посыпанную гравием.
— Ну, извини. Я просто хотел узнать хоть что-то о моем отце. Если бы ты впала в ярость и заявила, что видеть меня не желаешь, я бы ничего не узнал. Я просто использовал свою единственную возможность. У меня ведь тоже есть на это право.