Я сохраняла на лице полуулыбку на всякий случай, чтобы показать, что понимаю шутки.
— Нет, серьезно, — продолжала Донна, — если вам когда-нибудь позарез понадобится бумажный многогранник, Кэтрин — это то, что вам нужно. — Она положила руку мне на плечо.
Несколько мгновений я молча смотрела на нее, потом до меня дошло, что надо делать, и я шлепнула ее по руке.
— Йо, — сказала она.
— Вообще-то, меня зовут Кэт, — сказала я, — я изменила свое имя.
— Мяу, — сказала Алекс.
Никки показалась из-за угла, и Донна издала вопль радости.
— Никс, Никс, подожди. — Она бросилась бежать.
Никки растопырила руки для объятия.
— Увидимся, Кэт! — крикнула Донна через плечо.
Не знаю, как долго я была там. В больнице время течет иначе. Я даже не знаю, перевозили меня куда-нибудь или это было отделение той же больницы. Но здесь так же специфически пахло чистящим средством и едой. Так же негде было уединиться, люди постоянно задавали вопросы и втыкали в руку иголки. Меня это не особенно волновало. Я старалась не открывать глаза, чтобы не так болела голова.
Вечером, за день до того, как мы это сделали, он привел меня на спортплощадку и посадил на качели. Он раскачивался, как ненормальный.
— Ты можешь запустить себя в небо, это так просто! Потеряйся среди звезд! — кричал он, со свистом рассекая воздух. — Еще выше! Посмотри, можно перелететь через верхнюю перекладину. Это несложно, если набрать достаточное ускорение.
Волосы развевались вокруг его лица. Замедлив движение, я смотрела, как трутся друг о друга звенья цепи, слышала скрип огромных болтов.
Потом, без предупреждения, он спрыгнул прямо на взлете, болтая ногами. Приземляясь, он пошатнулся, но не упал.
— Надо приземлиться в прыжке. В этом весь секрет! — крикнул он в темноту.
Он неторопливо подошел и стал близко передо мной, сжав цепь вокруг моих бедер.
— Не надо бояться. Я тебе кое-что покажу. — Он притянул к себе крутящееся сиденье и держал его мгновение, потом дал мне качнуться назад. — Пошли.
Помню, я скребла туфлями землю, чтобы затормозить движение, помню металлическую раму, сотрясающуюся вокруг меня. Он взял меня за руку и подвел к карусели.
— Мы в центре вселенной, ты и я, — сказал он.
Я рассмеялась.
— Нет, правда! Я могу это доказать. Прыгай сюда.
Карусель была в форме сплошного цилиндра с яркими трубчатыми ручками, разрезающими верх, как куски торта. Каждый из нас сел в свой кусок, и он сильно оттолкнулся от земли ногами, чтобы запустить наше движение.
— Откинься назад.
Я ощутила затылком холод металлической спинки сиденья.
— Нет, не надо закрывать глаза. Смотри вверх.
Мимо промчался Орион, а Большая Медведица сделала оборот и переместилась с одного края моего поля зрения в другой.
— Я ведь сказал тебе. Звезды вращаются вокруг тебя. Ты — центр всего. Вернее, мы с тобой.
Вошла сестра.
— К вам посетители, — жизнерадостно проговорила она, — может быть, отдернуть шторы и впустить немного солнечного света?
Я пыталась приподняться. Сердце забилось при мысли, что один из посетителей — Роджер или отец. Хотя я наверняка знала, что отец не придет.
— Своими поступками ты разбила сердце своей матери, — сказал он, когда мы виделись в последний раз. — Ты была всем для нее. Что тебя заставило это сделать?
— Любовь, — ответила я.
— Ты не понимаешь значения этого слова, — сказал он и заплакал.
— Понимаю! — крикнула я. — Роджер любит меня. Он хочет этого ребенка.
— Ему плевать. Он хочет избавиться от тебя.
— Он говорит, что будет заботиться обо мне.
— Он слишком занят заботой о себе. Опьянен собственным очарованием. Теперь ты будешь жить своей жизнью, и она не будет иметь ко мне никакого отношения. Ты ведь сделала свой выбор, не так ли?
— Как настроение? — спросила сиделка. — Подойди ко мне, дай я тебя причешу. У тебя есть одеколон?
Открылась дверь, и вошла пожилая женщина в черном с лиловым выходном костюме в сопровождении седоволосого мужчины в свитере с рисунком и с пузырями на коленях. Я в недоумении повернулась к сиделке.
— Кто это?
Мне они совсем не понравились. Особенно она.
— Я твоя спасительница, вот кто. Я твоя семья. Меня зовут Полианна Миллер, а это Винс. Мы приехали забрать тебя домой.