— Дикки, — сказала я, — из чего ты их сделал? Они что-то слишком легкие.
— Из гипса.
— А что с ними будет, если пойдет дождь?
— Мне самому интересно.
— Умник. Интересно, что дальше: ванночка для птиц, сделанная из мыла? Шоколадные солнечные часы?
— Не обращай на нее внимания, Дикки. — Полл отступила, чтобы полюбоваться фигурками. — Они просто великолепны. Я поставлю их за домом, у ограды. Бьюсь об заклад, соседи обязательно захотят таких же, когда увидят.
— Может, стоит подождать, пока я покрою их лаком? — сказал Дикки, нахмурившись.
— Ерунда! И так сойдет.
Ну вот, теперь она на меня обозлилась. Эти гномы будут стоять, где ей вздумается, или она умрет.
Я молила Бога, чтобы пошел дождь, а когда до девяти вечера дождь так и не начался, наполнила лейку водой и заступила на муссонную вахту. Полл обнаружила меня, в темноте поливающей гномов.
— Посмотри-ка! — Я указала на теряющие очертания фигурки. — Они слегка похудели, не так ли?
— Знаешь, в чем проблема? — сказала она. — Ты не выносишь, когда другим что-то удается сделать. Ты всегда должна быть самой умной. У тебя точно не все в порядке с головой.
Она поместила меня в спальню, набитую темной довоенной мебелью. Эти ромбовидные орнаменты я не забуду до конца жизни. Книги Роджера были повсюду, а я толстела день ото дня.
— Здесь будет больше места, когда он уедет в Шеффилд, ведь он возьмет с собой все свои бумаги и одежду, — сказала Полл (так звали женщину). — Я предлагаю тебе побыть здесь и отдохнуть. Незачем выходить, здесь есть даже ночной горшок. Располагайся.
— Мне надо идти в школу, — сказала я. — Кажется, скоро экзамены. У меня будут экзамены?
— Подержи ноги поднятыми вверх, я принесу тебе «Овалтин». Роджер съедает коробку в неделю.
— Мне нужны мои книги. Мне нужно повторять пройденное.
— Послушай, — сказала Полл, — ты пропустила их. Экзамены закончились. Ты не могла их сдать. И не надо плакать, эта страница перевернута. Ты пьешь с сахаром или без?
Вернувшись из города, Роджер привез мне букет гвоздик.
— К несчастью, — сказала Полл.
Роджер рассмеялся ей в лицо:
— Как это гвоздики могут быть к несчастью? Ты простофиля, мать.
— Гвоздики — это для девушки, — сказала она мрачно.
Могу поклясться, она производила впечатление более беременной, чем я.
Винс сидел за обеденным столом и изучал расписание поездов. Впалые щеки, набриолиненные волосы зачесаны назад.
— Твой отец немой? — спросила я Роджера в тот вечер, после того как Полл и Винс ушли наверх.
— Нет. У него просто пропала охота жить, — сказал Роджер.
— Ты ведь не оставишь меня здесь с ними? — спросила я.
— У нас есть время все обдумать, — сказал он, и в этом была злая ирония, потому что жить ему оставалось всего семь месяцев.
Глава девятая
— Я собираюсь летом подработать, — объявила я Полл через кровать, которую мы убирали.
— Вы ее только послушайте! — воскликнула Полл, хотя в доме не было никого, кроме нас.
— Просто мне иногда нужны деньги, а у тебя их не допросишься. Я не вижу альтернативы.
Я резко выхватила простыню из ее рук. Она потеряла равновесие и, ругаясь, повалилась на кровать.
— Ой, извини, пожалуйста, — приглушенным голосом проговорила я. — Я не думала, что так получится. С тобой все в порядке?
— Перестань притворяться! — Она с трудом поднялась на ноги и свирепо взглянула на меня. — Если бы я не знала тебя, я бы сказала, что ты сделала это нарочно. Не знаю, что вселилось в тебя последнее время, раньше ты была такой тихой! Откуда эта враждебность? Что еще за работа?
— Работа, которую я смогу найти после того, как сдам экзамены. Может, секретаря.
— Но ты не умеешь печатать.
— Тогда продавщицы в магазине.
— Ты не сможешь. Работа с незнакомыми людьми, которым надо угодить. Ты знаешь, что, когда обслуживаешь покупателей, непременно нужно смотреть им в глаза?
Я сделала глубокий вдох, задержала дыхание и медленно выдохнула:
— Девочки в школе подрабатывают, продавая билеты в киоске. Сидишь себе, берешь деньги и выдаешь билет. Пустячное дело. Можно сидеть с книгой, читать целый день, если захочется. Мне кажется, я могу с этим справиться.
— Какие еще билеты?
— Благотворительные, не волнуйся, все легально. Много не заработаешь, но, девочки говорят, платят сразу наличными.
Полл скорчила гримасу:
— Подумай, ты такая ранимая! В киоске, одна, ты станешь легкой добычей мошенников всех мастей. Ты привлекаешь этот тип людей, сама знаешь. Попадешься на крючок, прежде чем успеешь сообщить, что происходит.