Извращенцы почему-то не липли ко мне в автобусе. Я села у окна, так что могла видеть свое отражение, когда мы въезжали в туннель. Никогда больше не будет такого замечательного дня, как этот.
Когда автобус подъехал к моей остановке, я принялась соображать, где можно стереть с лица всю эту косметику, чтобы Собачник не исполнил в честь нее песню или танец и не растревожил Полл. Хотя Полл могла бы сама все заметить, если бы я встала напротив света. Воображаю, что бы она сказала. «Ты что, хочешь привлечь к себе сексуальных маньяков?» Или: «Вот на что ушли деньги за отопление?» Или: «Ты громоздкая, как гора, этого не скроет никакая косметика».
Я почувствовала, как у меня в животе от волнения заурчало, а тело вообще онемело, когда, выйдя из автобуса, я представила себе лицо Полл. Как раз когда мысленно вступила с ней в спор, я почувствовала на себе чей-то взгляд.
Он был моего роста и примерно моего возраста. Густые, слегка вьющиеся темные волосы, белая рубашка со старомодным отложным воротничком и черная жилетка сверху, как у цыгана. Его можно было назвать красивым, хотя шея была толстовата. Он прислонился к стене Физеров и курил; я бы не удивилась, если бы это оказалась травка.
Опустив голову, я прошла мимо.
— Эй, — окликнул он сзади, — эй, подожди!
Я ускорила шаги, что как раз не советуют делать в «Криминальных новостях», и собралась перейти на другую сторону дороги.
— Подожди! — закричал он снова. — Кэтрин!
Я остановилась как вкопанная.
— Кэтрин Миллер! Подожди меня! Мне надо сказать тебе несколько слов!
Была середина дня, и мы находились рядом с оживленным перекрестком. Если бы он потащил меня в кусты, чтобы совершить мерзкое сексуальное преступление, ему пришлось бы проделать это при множестве свидетелей. Я обернулась и мрачно посмотрела на него.
— Привет, — сказал он, кидая окурок за ограду и засунув за ремень большие пальцы. — Не возражаешь, если я провожу тебя домой?
— Что?!
— Я хочу поговорить с тобой.
— О чем поговорить? — Я сжала ключи в кулаке, так что бородка торчала между пальцев. Очень эффективное оружие, если ударить в глаз, и вас не смогут обвинить, как если бы вы саданули кого-нибудь булавой, символизирующей власть спикера Палаты общин.
Он сделал шаг ко мне.
— Я не могу все высказать в двух словах. Позволь мне пройтись с тобой немного. Хотя бы до пилорамы.
Я не могла определить его акцент, но он был не местный.
— Откуда ты знал, по какой дороге я пойду?
— Все очень просто, — сказал он спокойно, — я знаю, где ты живешь.
У меня теперь всегда Фил Коллинз будет ассоциироваться с жуткой болью. Каждый диджей считал своим долгом поставить «Ты не можешь торопить любовь», это был буквально вечный хит. По мне лучше бы стояла тишина, но Полл сказала, что радио отвлечет меня от боли.
— Когда мы поедем в больницу? — постоянно спрашивала я.
«Дыц-дыц-дыц-дыц-о-дыц», — вступал Фил.
— У тебя еще куча времени. Я столько ждала, пока у меня начнется с Роджером. В больнице будут недовольны, если ты приедешь слишком рано. Походи немного. Будь активной.
Мне уже было все равно — стоять, лежать или ходить.
— Когда приедет Роджер?
— Около часа назад мы получили послание из Шеффилда. Он приедет как только сможет. Он хороший парень. Надеюсь, он будет осторожен, столько маньяков на дороге!
Он позвонил во время чая. Ну вот, подумала я, пришло время действовать. Когда Полл принесла телефон вниз и повернулась ко мне, я, держа в кулаке ее фарфоровую фигурку нищенки, крикнула:
— Я разобью ее о камин! СИЮ МИНУТУ! Если вы не отвезете меня в больницу!
Она поспешно вышла во двор, где Винс строил из камней импровизированный сад. Он начал во время ланча. Там было много битого кирпича. Полл покрутила пальцем у виска, потом увидела, что я смотрю в окно, и сделала вид, что чешет в голове. У меня все еще была в руке эта девочка-нищая. Винс сразу направился в дом, и я дала ему ключи от машины.
Когда мы приехали в больницу, меня сразу же осмотрели.
— У тебя все нормально, — сказала акушерка. — Господи, я бы сказала, что этот младенец уже почти готов родиться. Ты дотянула до последней минуты, не так ли? Не торопись рожать, пока мы не привезем тебя в родильное отделение.
Меня повезли на предельной скорости. Фил в моей голове пел: «Подожди немного».
Самое приятное было то, что взбешенная Полл осталась стоять в коридоре.