Было так хорошо, когда боль отступила, я смогла откинуться назад и закрыть глаза!
Было так хорошо, когда они показали мне ребенка, завернутого в белое!
Было так хорошо, когда Роджер открыл дверь, хотя к нему немедленно присоединились Полл и Винс!
— Боже, — сказал он, — я загнал эту машину до смерти. Клянусь, мотор чуть не выпрыгнул из капота. Они повесили объявление в фойе, но я был в библиотеке и не видел его, пока не вернулся. Надеюсь, когда-нибудь изобретут телефон, который можно будет постоянно держать при себе.
— Это девочка, — мрачно сказала Полл позади него. Потом она вышла, потянув за рукав Винса.
— Надо же, — сказал Роджер, — это круто! Эй, я ведь теперь отец! — Он быстро заглянул в конверт. Ребенок лежал с полузакрытыми глазами. Его кожа была красной и шелушилась, словно он обгорел на солнце.
Роджер сел на край кровати. Я хотела, чтобы он меня поцеловал.
— Ты уж больно мрачная, — сказал он. — Что, досталось тебе? Почему ты не разрешила моей матери войти?
Я думала, что рождение ребенка заставит его забыть о Шеффилде. Я думала, когда ребенок родится, Роджер останется с нами.
Я никогда не отличалась способностью предугадывать будущее.
Глава десятая
Если вы не имеющая отца лесбиянка, вряд ли вы много знаете о пенисах. Вот вся информация, которая имелась у меня до сих пор:
— они могут быть крайне опасны;
— они выглядят как ощипанные цыплята;
— их много на греческих вазах, где они изображены направленными вперед, как маленькие дорожные указатели;
— они работают по гидравлическому принципу;
— они состоят из нескольких компонентов, хотя я все еще точно не знаю, из каких.
Я видела огромные пенисы, намалеванные краской на крышах автобусов, и со стороны они чаще всего были похожи на спортивные свистки. На всяких картинках топография яичек и фаллоса казалась мне довольно простой. Но в тех редких случаях, когда я случайно его видела, строение висящих розовых прибамбасов было не особенно понятно. Когда мне было семь лет и я совсем ничего не знала, я думала, что у мужчин в штанах есть только одна штука. После той истории с собачкой я точно знала, что у мужчин имеется по крайней мере два приспособления, которые свисают между ног. Но один мальчик в школе, правда, не особенно заслуживающий доверия, поведал мне, что их вообще-то три. Три? Он использовал выражение «мясо с двойным овощным гарниром». Но тогда я думала, что, может, там щупальца, а не яички, целая куча извивающихся щупальцев, собранных в пучок, как у кальмара. Позже, в средней школе, иллюстрации в учебнике биологии прояснили вопрос с «двойным гарниром». Но даже в восемнадцать я не знала, находятся ли яички в отдельных маленьких мешочках или в одном, большом и мясистом.
Я даже не знала, что представляет собой ужасная катастрофа, которая грозит каждому мужчине.
Я помню день, когда правда об отношениях мужчины и женщины открылась мне во всей своей неприглядности, — через неделю после спасения несуществующей собаки. Эта мысль привела меня в шок, и я в течение многих недель не хотела выходить на улицу, чтобы не нарваться на знакомого мужчину, например, мистера Портера, киоскера, мистера Роуланда, викария, или мальчика — разносчика газет. Хуже всего, что в тот год у нас в школе был один мужчина-учитель — мистер Уокер. И когда он, что-нибудь рассказывая, садился, я представляла себе его пенис, пронзая одежду своим рентгеновским воображением. И когда мистер Уокер вставал, чтобы написать число на доске, я представляла, как пенис в брюках меняет свое положение.
Я усугубляла ситуацию тем, что каждый вечер перечитывала последнюю чертову страницу книги, выпущенной «Ледиберд», под названием «Ваше тело», и, думаю, в конце концов сошла бы с ума, если бы не летние каникулы.
Весь этот ужас снова нахлынул на меня, когда я на полной скорости устремилась к подножию холма, чтобы оторваться от этого цыганистого парня. Он не собирался насиловать меня, я это поняла, но продолжал звать, кричал, чтобы я остановилась, что ему надо поговорить со мной и что он меня знает. Черт возьми, откуда он мог меня знать? Это явно был проходимец, может, он хотел денег, а может, просто решил посмеяться надо мной. Я была слишком умной и, кроме того, слишком запыхалась, чтобы отвечать. Откуда, черт возьми, он узнал мое имя и мой адрес? Часть меня хотела оглянуться и посмотреть, как далеко он от меня находится, но я была слишком сконцентрирована на том, чтобы поскорее взобраться на холм.
Наконец, когда мои легкие уже были готовы разорваться, а в глазах закружились черные мушки, я разрешила себе остановиться и посмотреть назад. Он стоял на том же месте, уже далеко от меня. Он и не пытался меня преследовать, просто стоял и смотрел. Когда я оглянулась, он поднял руку и помахал. Я отвернулась и, тяжело дыша, продолжила путь. Но даже войдя в дом и захлопнув за собой дверь, я была уверена, что он найдет меня в любое время, когда захочет.