— Нет, я поговорю.
— Возможно, тебе будет больно услышать какие-нибудь не очень хорошие новости. Ведь ты же не знаешь, что именно он собирается тебе сказать. Может, вовсе ничего не скажет.
— Я понимаю.
Мисс Мегера взглянула на меня.
— Ты хочешь, чтобы я осталась?
— Но вы ведь не можете. Вы должны быть в зале.
— Мисс Оллертон может заменить меня… Хотя нет, ты права… Я должна быть там. Но я сразу же приду, если понадоблюсь. Хорошо?
— Не говорите никому, что он только что сказал, хорошо? Вообще никому. — Я почувствовала дрожь в своем голосе.
— Конечно, не скажу. Это ведь не мой секрет. — Она проводила нас до двери, вошла и быстро оглядела комнату. — Сделайте кофе, если захотите, чайник вон в том углу. Там же есть шоколадные пастилки. Не трогайте только этот пакет с бананами мисс Оллертон. Передвиньте вон те каталоги, вот так. Я вернусь минут через двадцать.
Потом дверь закрылась, и мы остались одни.
— Это большая честь, — услышала я свой голос.
— Что, говорить с тобой? Я это знаю. Мне повезло.
— Нет, — пробормотала я, — что она пригласила нас сюда. Это территория мисс Стокли. Ей принадлежит вся библиотека, ну не совсем, но она считает себя здесь полноправной хозяйкой. А этот кабинет — что-то вроде святилища.
— Procul, о procul este, profani, — сказал Кэллум.
— Ты знаешь латынь?
— Меня научила мама. Это из Виргилия. Я и греческий знаю немного. Мы будем пить кофе или что?
Он встал и включил чайник, а я в это время думала о сталкивающихся скалах и водоворотах. Если ситуация выйдет из-под контроля, все, что мне нужно сделать, это открыть дверь и выйти.
— Теперь обо мне. Мне семнадцать, и я учусь в шестом классе в Крю-колледже. — Он прошелся по комнате, взял жестянку с кофе, открыл пакеты с молоком. — Живу в Нантвиче, в Чешире, вместе с мамой, которую зовут Джуд. У нас квартира над книжным магазином, где я иногда подрабатываю, хотя большей частью сижу и читаю, вместо того чтобы обслуживать покупателей. К счастью, владельцу магазина нравится моя мама, хотя он ей совсем не нравится, потому что он старый. Мой отец исчез с нашего горизонта, когда я был совсем маленький, но и я не думаю о нем, потому что моя мама равнодушна ко всему этому. Она особо не парится насчет мужчин, есть только я и она, нам хорошо вместе. Моего лучшего друга зовут Сэм Хэслам, мой любимый фильм всех времен «Собачий бассейн», я ненавижу «Макдоналдс» и мечтаю купить небольшое поместье на северо-западе Шотландии. — Он поднял кофейник, чтобы налить кофе, и замолчал. — Это все. Моя жизнь уложилась в пятнадцать секунд. Вы имеете то, что видите, я человек открытый.
Мое сердце стало биться немного медленнее. Это была маленькая тихая комната. Поставить сюда кровать, и я смогла бы устроиться здесь довольно комфортно. У всех предметов здесь было свое место: ручки скрывались в пластиковых футлярах, книги на полках стояли в алфавитном порядке стройными рядами, даже карандаши лежали строго в ряд. В такой обстановке я могла бы здесь поработать под началом мисс Мегеры.
— Извини, что я тогда убежала.
Он коротко рассмеялся:
— Забей. Не стоит извинений, Кэт. Это моя вина, я все сделал не так, как надо, глупая башка! Ты, должно быть, подумала, что я сбежал из тюрьмы. Странно, что полицию не позвала. Просто я появился слишком внезапно.
— Ты выглядел стремно.
— Кто, я? Ха-ха, мне это нравится. — Он радостно помахал в воздухе чайной ложечкой. — Мои друзья просто отпали бы, если бы услышали, что ты сказала. В колледже у меня кличка Мэри. Мой девиз: «Если есть проблемы, можно от них сбежать!» Но все равно извини, что напугал. Я просто хотел поговорить с тобой о семье. Тебе с сахаром? А, его здесь нет. Нет, вот он.
Он поставил передо мной кружку, уселся на стул напротив, потом пододвинул коробку с печеньем на середину стола. Я отрицательно покачала головой. Аппетит исчез напрочь. Он сидел так близко, что я могла видеть черную щетину на его подбородке и волоски на запястьях. Когда он говорил, на шее приподнималась и опускалась цепочка. Какой я ему показалась? Был ли он разочарован? По нему ничего нельзя было понять. Изо всех сил я старалась сидеть спокойно и не вертеться на стуле.
— Так, значит, твоя мама учительница? — спросила я скорее чтобы прервать тишину, чем оттого, что мне это было интересно.
— Шутишь?! Ну да, она меня учила. Я получил шесть сертификатов о среднем образовании, но никогда не появлялся в средней школе. А сейчас я учусь в колледже только для того, чтобы посмотреть, смогу ли получить хоть пару «а» в конце следующего года. Мама не верит в официальное образование, она считает, что оно подавляет индивидуальность. Школа подавляла ее индивидуальность; она постоянно бунтовала против системы. Потом поступила в университет и совсем сошла с рельсов.